Магия, любовь, Голливуд. София Веларди
мальчишка в инвалидном кресле, который уже никогда не сможет ходить – но он с увлечением стучал по клавишам нетбука, лежащего у него на коленях, и его глаза счастливо блестели.
А вот пожилая женщина в больничном халате, вышла в коридор, катя за собой капельницу – к ней пришли дети и внуки, принесли ей цветы и фрукты, и она весело смеялась.
Молодая пара сидела в укромном уголке – парень с загипсованной ногой, держал в одной руке костыль, другой рукой обнимал свою подругу и что-то шептал ей на ухо, что-то такое, от чего у неё порозовели щеки.
Это была больница. Повсюду были травмы, несчастья, болезни. И повсюду была жизнь. Элли почувствовала это всей душой. И решила, что будет бороться, и будет жить.
Когда Элли вошла в кабинет доктора Крапивина, её синие глаза сверкали – такого давно уже не было. Альберт встрепенулся и обрадовался – он надеялся, что это хороший знак, ведь то, что он оставил Элли в холле, было продуманным шагом. Он надеялся, что Элли, глядя на происходящее вокруг, поймет, что перелом руки не самое страшное в жизни, и, похоже, что его план удался.
– Всё в порядке, Элли, – доктор Крапивин был доволен. – Повязка наложена хорошо, и сейчас главное покой для твоей руки, и приятные впечатления для твоей души.
На обратном пути Элли всю дорогу молчала, но Альберт чувствовал, что это молчание другое – Элли явно что-то обдумывала. И отец был этому рад.
– Как ты думаешь, Элли, может быть после того, как тебе снимут гипс, мы найдем хорошего физиотерапевта?
– Возможно, папа, посмотрим, как рука будет заживать. Возможно.
Альберт довольно улыбнулся. У него появилась надежда, что всё будет хорошо.
***
Беверли-Хиллз, дом Джека Гамильтона
Джек лениво плавал в бассейне. Плавал – громко сказано: он сделал пару кругов и – устал. Джек медленно вылез из воды, прошлёпал босыми ногами к шезлонгу и плюхнулся на него, пытаясь отдышаться и протирая мокрые волосы полотенцем. Он был недоволен собой.
Раньше купание в бассейне было бы последним делом. Джек предпочитал океан, простор, кураж и радость, которую испытывало его тело, наслаждаясь благодатью солёных волн.
Он не плавал в океане очень давно. И теперь разница между тем, что он помнил о себе, и тем, что произошло сейчас, поразила его. Джек налил себе апельсинового сока и залпом выпил целый стакан – в последнее время он часто испытывал жажду.
Гамильтон сидел у бассейна и вспоминал последний разговор с Хаггардом. Да, во многом его друг был прав. У него действительно появилась одышка и слабость, регулярно бывали головокружения, мышцы обвисли, появилась нездоровая бледность. И ни о чём не хотелось думать.
Джек стал часто забывать свои мысли. Он начинал писать предложение, и не мог вспомнить, как он хотел его закончить. Или начинал что-то рассказывать, и забывал – о чём.
Единственная, о ком о всегда помнил, и единственное, что его всегда волновало – это Бриджит и её желания.
Джек улыбнулся, вспоминая, как горячо Пол вчера рассуждал