И в целом мире одиноки мы. Светлана Гагарина
её в сарае. Лежит там, уже мухи летают.
– Вот те раз! – удивился Валерка. – А ведь дочка-то у неё есть. Может, дочке сообщить?
– Да звонил я ей, не отвечает, зараза. А бабку одну, гнить там, в сарае – жалко оставлять.
– Слышь, Гаврилыч, как кто помирает, так мы с тобой всех хороним. Може, кроме нас ещё кто позаботиться о померших?
– Кто, Валерка, кто может? Одни старики тут или алкаши проклятые.
– Что случилось, Валентин? – спросила Варвара, выйдя из предбанника и подойдя к мужчинам. – Отдыхаем ведь.
– Бабка Люба померла, – ответил Валерка.
– Да ладно! – удивилась Варвара. – Вот и её черёд пришёл. Одинокая была женщина. И дочка её забыла. Она, наверно, с тоски и от одиночества померла.
– Дед Арсений нашёл её в сарае. Говорит, лежит там с ночи, якобы. И вроде как у неё скотину своровали.
– Опять воровать начали. Да что же это такое! Может, она поэтому и померла, что скотину украли? Заволновалась, и всё тут? Давление, сердце или ещё чего?
– Да кто ж его теперь знает, чего там произошло! – ответил Валерка и вздохнул.
– Ну, давай, Валерка, помогай. Нехорошо так бабку оставлять.
Валерка взглянул на Варвару и начал надевать ботинки.
– Ну что, опять, что ли, за всех будете гробы сколачивать? – недовольно прокомментировала Варвара. – Валера? Ну, сколько можно?
– Хватит уже, не порти настроение своей пилой.
– Порти, не порти, а всех не нахоронишь. Вам двоим, что ль, это нужно?
– Хватит, хватит, – ответил Валерка, занервничав и поспешив выйти из дома.
– Всё тебе хватит да хватит. Ни отдыху, ни продыху в этой деревне, – ворчала вдогонку Варвара, – в гробовщики записались? Всю деревню теперь хоронить будете, если ещё кто помирать будет?
Но Валерка уже не слышал слов своей жены-пенсионерки. На старенькой «Ниве» мужчины ехали к Гаврилычу домой.
Жарко было этим днём, но деваться некуда было этим двум взрослым мужикам. Кому, как не им, надо было выручать из «забытия» очередного пропащего старика, вернее, старушку. Валентин Гаврилович выбрал более менее подходящие по размеру доски, сложенные аккуратно в одном из его сараев, и они с Валеркой принялись эти доски обрабатывать на верстаке, который Гаврилыч сам соорудил около этого сарая.
– Ой, да я же забыл, – вдруг спохватился Валентин. – Пойду ещё раз позвоню, – и он скрылся в доме, бросив доску на землю. Валерка ничего не понял и продолжил свою работу.
Валентин уже в третий раз набирал номер Нади, дочери забытой бабы Любы, но гудки в телефоне всё продолжали и продолжали тянуться. Телефон у него был совсем древний, с крутящимся циферблатом, зато он никогда не ломался, и всегда было хорошо и отчётливо слышно того, кто говорил на другом конце провода. Гаврилыч уж было хотел положить трубку, но там кто-то ответил явно раздражённым тоном:
– Алло?
– Надя? – спросил резко Валентин.
– Да, кто это?
– Это Валентин. Гаврилович. С твоей матерью земляк.