Меч и перья. Летуценнiца
тут в метре от него пол просел, утянув за собой в подвал одно из кресел, а вслед за этим с грохотом упали доски, на которых некогда лежало уже растворившееся тело грамда. Амару был вынужден признать, что снаружи сейчас действительно лучше, но настоял на том, чтобы выйти через служебный выход на кухне. «Там хотя бы пол целый», – буркнул и махнул рукой, приглашая последовать за ним.
Ятри в последний раз обернулся на развороченную таверну. Красный бархат был сорван со стен и частично растворился, пол представлял собой странную смесь досок и чего-то черного, во что превратились эти доски после контакта с червем. Дерево стен в некоторых местах тоже прогнулось и почернело, даже потолку досталось. А из магических сфер осталось летать только три штуки из двенадцати изначальных, а ведь подобный источник света стоил достаточно дорого.
Вот поэтому люди предпочитали звать жрецов, что могли выжечь нечисть одним своим словом, даже не вступая толком в драку. Но жизнь священников представлялась Ятри чем-то ужасным, хотя он и провел при храме последние полгода. Хорошо еще его не заставляли посвящать себя служению, как это делали жрецы. Истязания тела и духа, руки, что вечно сложены в знаке мольбы, часы, проведенные за изучением священных текстов. А самое неприятное для него – бесконечная покорность судьбе. Жрецы не сражались с течением, они привязывали к себе камень веры и прыгали в пропасть, каким-то образом умудряясь наслаждаться приключением. Священники не могли ответить нападавшим на них людям, их руки поднимались только против нечисти, по крайней мере это было справедливо для светлых богов, которым был Зарак. Цена почитателей тьмы была еще более жуткой, но зато удовлетворяла их грязные желания сполна.
Ятри посмотрел на амару, идущего впереди. Каких богов почитает он?
Сзади таверны оказался небольшой яблоневый сад, который даже в блеклом свете неполной луны казался уютным. Вес стряхнул белые лепестки рано зацветших деревьев с двух ближайших кресел-качалок и небольшого столика с необычайно мастерски вырезанной ажурной ножкой. Перед охотником открылся удивительный вид на поле, которое слабо мерцало серебряным светом из-за цветущих кади. Обычно фермеры старались избавиться от этих растений, считая их сорняками, хотя на самом деле магия, текущая в их лепестках, помогала росткам перезимовать и в последствии взойти.
Вся эта утонченность никак не вязалась с экстравагантным убранством таверны. Вернее, с тем, которое там царило до появления грамда. Ятри вопросительно посмотрел на армару, но тот с едва уловимой горечью во взгляде наслаждался лунными лучами, словно они могли согреть его кожу.
Ятри учтиво кашлянул. Вес вздрогнул и вернулся мыслями на землю, где бы он ни витал секунду назад.
– Можешь удивиться, но уговорить фермеров оставить на полях кади не было такой уж сложной задачей, а мне очень хотелось как-то разнообразить этот вид.
Амару стянул со спинки своего кресла бардовый плед и закутался в него, хотя Ятри очень сильно сомневался, что мертвецам есть какое-то