Воспоминания великого князя Александра Михайловича Романова. Александр Михайлович Романов
– вражда, начавшаяся со дня их первой встречи еще в детские годы, – внесла острую струю раздора в отношения между дружбой к высокому Николаше или к начитанному Николаю Михайловичу.
Хотя я и был новичком в области придворных взаимоотношений, еще задолго до нашей встречи, которая произошла в 1879 году, я начал относиться неприязненно к врагу моего старшего брата. Когда же я его увидел впервые на одном из воскресных семейных обедов в Зимнем дворце, то не нашел причины изменить свое отношение к нему. Все мои родные без исключения сидели за большим столом, уставленным хрусталем и золотою посудой. Император Александр II, мягкость доброй души которого отражалась в его больших, полных нежности глазах, наследник цесаревич – мрачный и властный, с крупным телом, которое делало его значительно старше его тридцати четырех лет; суровый, но изящный великий князь Владимир; великий князь Алексей – общепризнанный повеса Императорской семьи и кумир красавиц Вашингтона, куда он имел обыкновение ездить постоянно; великий князь Сергей, сноб, который отталкивал всех скукой и презрением, написанным на его юном лице; великий князь Павел – самый красивый и самый демократический из всех сыновей Государя.
Четыре Константиновича группировались вокруг своего отца великого князя Константина Николаевича, который из-за его либеральных политических взглядов был очень непопулярен в семье.
И наконец, наш «враг» Николаша. Самый высокий мужчина в Зимнем дворце, и это действительно было так, ибо средний рост мужских представителей династии был шесть футов с лишком. В нем же было без сапог шесть футов пять дюймов, так как даже мой отец выглядел значительно ниже его. В течение всего обеда Николаша сидел так прямо, словно каждую минуту ожидал исполнения национального гимна. Время от времени он бросал холодный взгляд в сторону «кавказцев» и потом быстро опускал глаза, так как мы все, как один, встречали его враждебными взглядами.
К концу этого обеда мои симпатии и антипатия установились: решил завязать дружбу с Никки и с его братом Георгием, с которым был уже знаком во время нашего пребывания в Крыму. Точно так же я был не прочь избрать товарищами моих игр великих князей Павла Александровича9 и Дмитрия Константиновича10. Что же касается остальных великих князей, то я решил держаться от них подальше, насколько мне позволит этикет и вежливость. Глядя на гордые лица моих кузенов, я понял, что у меня был выбор между популярностью в их среде и независимостью моей личности. И произошло так, что не только осенью 1879 года, но и в течение всей моей жизни в России, я имел очень мало общего с членами Императорской семьи, за исключением Императора Николая II и его сестер и моих братьев. Бедный Георгий умер от скоротечной чахотки у нас под Боржомом. Великий князь Павел (отец великой княгини Марии Павловны-младшей) заключил в 1902 году морганатический брак и должен был покинуть пределы России. Что же касается великого князя Дмитрия Константиновича, то в нем с ранних лет развился интерес исключительно к лошадям и к военной службе,