Приближаясь к Восходу. Мария Борисовна Кандинская
используются в резортах. Больше винтажного ничего, за исключением самой двери, и остальное на этаже было отделано в стиле хай-тек, как, впрочем, и всё в этом здании.
Первым делом, при входе в творческую студию, я обо что-то запнулась.
Матиарт Рифович произнёс: «Люкс», свет зажёгся, и я разглядела преинтересную вещь. Это было весло. Весло как весло, только, как будто, из лёгкого металла, сравнимого с алюминием. Ещё на нём присутствовала «приборная панель», множество лампочек и плоских геометрических кнопок, некоторые из них мерцали.
– Пока не трогай, поставь, это деталь от Парнап-а! – загадочно и серьёзно пояснил Матиарт Рифович.
Сложно было бы противостоять такому сильному аргументу. Я поставила цифровое весло, широкой стороной вверх.
***
– «Поужинать» – слишком сильно сказано, – учитель убирал с загромождённого рабочего компьютеры, стопки исписанных листов бумаги, циркули, электронный микроскоп, коробочки с какими-то исследуемыми прозрачными острыми камешками, и, наконец, убрал в шкафчик, как он выразился: «настоящую мини-лабораторию из необходимых для изучения светлячков и бабочек». Ещё, мне понравился коллаж из редких полупрозрачных насекомых, который располагался на стене в эстетичной стеклянной раме. Остальные научно-исследовательские предметы для исследований были отложены учителем на кресло, стоящее в отделённой старинной ширмой второй половине комнаты, которую наполняли несколько мольбертов на треногах, и картины, отвёрнутые нарисованными сторонами к стенам.
Выяснилось, что из еды Матиарт Рифович может предложить только пряники, да и то странной формы – все в виде звёзд (меня заинтересовала форма, она была специфическая – пряники были очень объёмные, как будто их создал какой-нибудь стеклодув; а меня интересуют такие удивительные вещи, если, без сомнения, они несут в себе позитивный бэграунд; и эти звёзды были разные по цвету: зелёные, цвета луговой травы – с киви и яблоком, и аметистовые – с черникой и гранатом и аквамариновые – с голубикой. – Именно так представил палитру цвета хозяин – мне была подарена целая коробка таких пряников. Криль пил крепкий кофе и бесконечно долго рассказывал, как варить тот или иной кофейный сорт. Когда выяснилось, что я не пью этот напиток, учитель немного расстроился, он хотел меня чем-нибудь угостить; я взяла одно печенье из вежливости, потому что есть не хотелось вовсе, и у меня специальное диет-питание).
«Это печенье – точная копия Звезды Гармонии», – сказал Матиарт Рифович, но я не придала этому особого значения.
– Так Вы расскажите как стали статусным архитектором, и, к тому же, бизнесменом за 7 лет, что мы не виделись? Вы же преподавали изобразительное искусство и черчение у нас в школе?
– Это долгая история. Как-нибудь расскажу. Хотя бы о том, что это образование, которое я развил повышением квалификаций. А знаешь, Новелла, я ведь до сих пор храню твой портрет, с года твоего отъезда в чужие страны, – сверкнул глазами Матиарт Рифович.
– Я помню, но Вы тогда рисовали