Сердце дикарки. Анастасия Дробина
– не родня?!
Родня, как же, подумал Илья, глядя на смущенную физиономию Кузьмы. Ее сестра двоюродная за его дядькой замужем, вот и все родство… Но Настю такие мелочи не занимали. Она смеялась, целовала Кузьму, не давала ему отвернуться (тот явно старался спрятать синяк), и в конце концов Кузьма рассмеялся сам:
– Будет, сестрица, дыру процелуешь.
– Да как же тебе не стыдно? Я тебя столько лет не видела! Не узнать, право слово, не узнать! Я тебя мальчишкой помню, а тут – смотрите, саво мурш баро![22]
Кузьма покраснел, невесело усмехнулся. Поискал взглядом Митро.
– Трофимыч, я еду?
– Да куда тебе… – неуверенно сказал Митро. – На пятак-то под глазом посмотри.
С лица Кузьмы пропала улыбка. Настя, забыв снять руки с его плеч, тревожно повернулась к брату:
– Митро, да бог с ним, с пятаком! Из второго ряда не увидят!
Митро колебался. Но в это время, на ходу оправляя темно-синий казакин, из кухни быстрым шагом вышел Яков Васильевич. Цыгане при виде его притихли.
– Сиди дома, – сказал он, едва взглянув на Кузьму.
Кузьма растерянно посмотрел на Митро. Тот пожал плечами, отвернулся. Спорить было бесполезно, это знали все.
– Отец, – вдруг сказала Настя. – Можем минуту подождать?
– Чего ждать?
– Стеша, пойдем со мной! Кузьма, живо! – Она схватила за руку Кузьму, махнула Стешке и устремилась на кухню.
– Стой! Куда? Что я тебе – соловей легкокрылый?! – запыхтела Стешка, тщетно силясь поспеть за по-прежнему тоненькой и легкой сестрой.
Яков Васильевич от неожиданности не успел возразить и стоял с удивленно поднятыми бровями, провожая взглядом Стешкину внушительную фигуру. Когда дверь на кухню захлопнулась, он сердито крякнул:
– Дожидайся теперь…
Однако долго ждать не пришлось. Через несколько минут дверь открылась. Первой выплыла довольно улыбающаяся Стешка, за ней появился Кузьма с выражением некоторого замешательства на лице, а следом вышла Настя, озабоченно внушающая:
– Только личность свою кулаком не три, а то еще хуже будет…
Синяка не было. Не было, хотя Илья трижды протер глаза. Поморгав, он повернулся к Митро, но и тот выглядел озадаченным:
– Девки, как же вы это?..
– И очень просто! – торжествовала Настя. – Тестом замазали, а сверху – мелом с кирпичом, с печи наскребли. Дай бог, не расползется до ночи.
– Вот артистки… – только и сумел сказать Митро.
Яков Васильевич молчал, с неодобрением поглядывая на Кузьму. Цыгане притихли.
– Ладно, шут с вами, – наконец сказал хоревод. – Едем.
Кузьма просиял. Настя потащила его к дверям, на ходу что-то оживленно говоря. Илья, держа за руку Дашку, шел следом. Уже в дверях они с Кузьмой встретились взглядами. Кузьма, нахмурившись, опустил глаза. Илья с досадой отвернулся. Черт знает что…
На улице было еще теплее, чем вчера. Сирень развернула листочки, между
Какой молодец знатный!