Боевая принцесса против оцифровщиков в Солярике. МеРи Назари
последние ориентиры. Вероятно, снаружи на землю упали сумерки.
Наощупь прислонившись к стене, путник остановился, чтобы достать фонарь, обычно размещенный во внешних карманах заплечной клади.
И тут же повалился как куль. Не в том беда, что расшиб при падении руку. Услышав треск из вещмешка, едва ли не схватился за сердце.
–Астролябия! Цела ли она?..
Путник поднял голову, его глаза уперлись в темноту— «хоть глаз выколи».
Отказаться от попыток двигаться до самого утра?..
Но с темнотой быстро похолодало. Еще раньше путник успел заметить, что потолок туннеля покрыт изморозью— возможно, в глубине породы находится вечная мерзлота. Трансмиссивный обогреватель, который путник извлек из рюкзака наощупь, отказался работать, следовательно, предстояла ночь без сна, в движении— чтоб не замерзнуть. Выдержит ли?
Сил после длительного путешествия не осталось— необходим полноценный отдых.
Разжечь костер? Черная каменная порода, возможно, горюча, но это палка о двух концах: не вызвать бы всё пожирающий пожар.
Что ж, остается один вариант: по возможности обследовать пространство.
Освободившись от рюкзака, привязанный к нему бечевой, он отполз в сторону. Рука коснулась вертикального столба. Похоже о него он оперся накануне, в темноте по ошибке приняв за стену. Путник ощупал его и понял, что на метровой высоте в него вделана поперечная палка.
«Похоже, это метка для обозначения разбойного клада… и прекрасно сойдет за дрова».
Обустроил костёр в выемке стены туннеля. Обложил стенки фольгой, чтоб исключить прямой контакт пламени с черной породой, чиркнул огнивом— амулетом, висящим на груди…
Пространство раздвинулись. Тени от выступов затанцевали в такт пламени.
Сквозь прорехи в фольге в костер стали падать капли. Оказалось, что потолок ниши пузырился, будто плавился. Падающие в огонь капли шипели, сгорая и испаряясь.
«Прекрасно, и дровишки про запас не нужны…»– подумал обессиленный путник, уже выпадая из реальности.
Проснулся от разогретой, дымящейся обуви. Скидывая с ног сапоги, в бликах костра ему померещился человек восточной осанки, сидящий в позе лотоса у костра. Навалившийся сон не дал разглядеть видение как следует.
Сон не сон, а снова он в кабине за штурвалом своего двухместного «Альбатроса», а рядом с ним по правую руку— Мария в косынке и замшевой куртке.
Вроде она и отказалась говорить о приключениях на недавно открытом и заселенном депрессивной цивилизацией спутнике Юпитера Эшбе, «обнулилась», так сказать, с девичьей хитростью, а тут вдруг с чего-то разговорилась. И не просто так, а как-то по-хитрому.
Вроде шум мотора куда-то ушел. Словно парят они вдвоем посреди неба. Глянул вниз— луга заснеженные внизу, лесостепь холмистая, овитая ручьями и речушками незамерзшими, как на юге страны в феврале водится. Все как надо, только шума нет. Но не тревожно оттого, напротив— кайф.
–Твое любимое словечко «суперпозиция»,– нарушает