Зима, которая не ты. Алексей Александров-Листопад

      ФИБРОГАСТРОСКОПИЯ

      Было три часа дня, и все врачи уже собрались. Они сидели в просторной залитой солнцем комнате за длинным столом. Точнее, это был не какой-нибудь особенный длинный стол, а несколько столов, составленных так, чтобы перегородить палату. Имелся, разумеется, узкий проход, который соединял две ее половины.

      Предполагалось, что пациентов будут рассматривать на фоне черной доски, висящей на стене. Сверху был прикреплен рулон пленки. Все знали, что при надобности санитар заберется на стул и этот рулон размотает. Тогда главный врач будет показывать слайды.

      Молодые доктора возбужденно переговаривались. Они делились опытом; это поощрялось. Профессор Волков, сидящий в центре, сидел неподвижно, о чем-то напряженно размышляя. На его обрамленном неряшливыми пучками седых волос лице застыло недоброе, напряженное выражение, словно маска охотника на лося.

      Так прошло немало времени, а семинар все не начинался. Кто-то уже хотел идти узнавать, в чем дело, но вот дверь в комнату распахнулась. Два волосатых санитара ввели худую, без кровинки в лице, смотревшую сентябрем девушку. Врачи тут же смолкли и принялись дружно застегивать пуговицы на своих халатах.

      Девушку, конечно, все сразу узнали. Она была, пожалуй, самой известной пациенткой клиники профессора Волкова. Молодая и перспективная актриса столичного театра попала в больницу два месяца назад, после тяжелого нервного расстройства.

      Бывают чудесные песни. Веселые или грустные, они любого трогают своей задушевностью. Но есть и такие сердцещипательные завывания, которые способны доставить удовольствие только горькому пьянице.

      Мы искренне смеемся и любим дружескую шутку, веселый рассказ, тонкую иронию, забавный тост. Но не выносим грубых, оскорбительных насмешек, банальных тостов, злых, бестактных острот. Всякое развлечение должно отличаться хорошим вкусом, иначе время, проведенное за праздничным столом с коллегами по работе, превратится в белиберду, и воспоминание о вечеринке оставит неприятный осадок.

      Точно так же и в жизни молодой актрисы Тани произошла перемена. Она имела свойство вызывать у людей сильные чувства, и вот на одной театральной вечеринке друзья бесстыдно осмеяли ее. Причиной тому была, конечно же, зависть.

      Но Таня старалась не обращать на это внимания. Работа, впрочем, превратилась для нее в адскую муку. Она стала очень скованной на репетициях. Во всяком темном углу ей мерещился недоброжелатель. Иной раз она на глазах у всех чего-то пугалась и, показывая пальцем в темноту пустого зала, кричала:

      – Смотрите! Вот он… этот человек… он хочет убить меня!

      Однажды нечто подобное произошло на спектакле. На Таню было страшно смотреть. Ясное дело, она не изображала испуг: лицо ее покрылось красными пятнами, она заломила руки и убежала со сцены, не досказав десятка нужных реплик.

      Все решили, что она просто переутомилась,