Рассказы дедушки Талика. Сборник воспоминаний, писем и документов из семейного архива. Интернет-издание. Виталий Иванович Халтурин
я не перегибался на балконе через перила, он сказал мне, что голова тяжелее всего остального туловища.
Естественно, я свято поверил этому и до сих пор просто не в состоянии смотреть с балкона вниз! Вопреки физике я «точно знаю», что «голова тяжеле ног». И ведь что важно: сказал, позаботился. А я не догадался сказать это своим детям!
Талик с бабушкой Анной Федоровной Смирновой и отцом Иваном Игнатьевичем Хатуриным
И уже с большим опозданием узнал, что они не только смотрели с балкона вниз, но, захлопнув дверь (а ключ остался дома!), перелезали по балконам с четвертого этажа на наш третий…
А кaкие Лева мне дaрил подaрки ко дню рождения! Кaждый из ниx был cобытием. Aвгуcт я обычно проводил в лaгере или нa дaче и cпешил домой, знaя, что тaм меня ждет Левин подaрок. Я иx кaк cейчac помню. В 1935 году он подaрил мне зaводной (!) грузовичок, в 1936-м – удивительный, непонятный и зaгaдочный жироскоп. В 1937-м в коробке из-под тaбaкa, зaботливо укутанные ватой, лежали двенадцать разных птичьих яиц! В 1938-м он подaрил мне замечательный перочинный нож, где было десять предметов, даже ножницы и отвертка и – неизвестно для чего! – штопор. А в 1939-м – настоящий компас.
«Я тебя съем!»
В 1931 году мы с мамой и Левой уехали к папе в Москву. Папа любил Леву и много общался с ним. А Лева в его десять—двенадцать лет регулярно давал папе советы, что он должен делать как отец для моего развития и воспитания.
Мое самое раннее воспоминание связано с Левой. Москва, апрель 1932-го, мне нет и пяти. День рождения моего папы, ему тридцать лет! Мама готовит свое фирменное блюдо – фаршированного судака. Лева сочиняет стихи. По ходу дела посылает меня к папе, чтобы узнать, какие бывают вина. Собирались гости. Я помню только Аркадия Гайдара, да и то потому, что он не вошел, как все люди, в дверь, а возник в окне. Жили мы на довольно высоком втором этаже – под нами был большой зал. Залез он по пожарной лестнице, которая начиналась высоко над землей. В свои двадцать восемь лет Гайдар был парень хоть куда.
Когда все собрались, Лева торжественно прочел:
«Когда б имел златые горы,
То я бы снес бы их в Торгсин1,
И там купил бы помидоры,
И там купил бы апельсин.
И там купил бы я для Вани
Бутылки, полные вина,
Шампанского, кагор, малаги,
Портвейна и мараскина…»
После дня рождения Гайдар остался у нас ночевать. Ночью я проснулся в ужасе. Страшное рычание, нечеловеческое какое-то. Голос угрожал: «Я тебя… ссъе-е-емм! Я тебя… ссъе-е-еммм!»
Снова и снова. Я съежился под одеялом. И не мог убежать к маме – голос рычал прямо у двери… И не мог уснуть. Этот страх надолго поселился в моей душе. Потом я узнал, что это храпел Гайдар.
Изучаем жизнь города
В 1934 году мы вернулись в Ленинград. Жили на улице Воинова2 и гуляли c Левой по городу, кaждый рaз по рaзным мaршрутaм. Снaчaлa до Литейного, потом до Моховой,
Торгсин – название магазина, относившегося к Всесоюзному объединению для торговли с иностранцами. Торгсин существовал с 1930 по 1936 год и вначале занимался только продажей антиквариата иностранным туристам. Но с 1931 года была разрешена продажа продовольственных и промышленных товаров советским гражданам – в обмен на валюту, золото и драгоценности. Так что если бы юный Лева на самом деле имел «златые горы», то в 1932-м он вполне мог бы купить на них в Торгсине и апельсины, и вино. (
В то самое время на улице Воинова (бывшей, а ныне снова Шпалерной), в доме 44-б, в большой коммунальной квартире жили многочисленные родственники автора. Одну из родственниц звали Дора, поэтому и все ее семейство получило прозвище «Дора и контора».
Но были среди соседей не только родственники – в квартире также жила Лариса Дёмкина с мужем Алексеем Бажулиным и детьми Юрой и Леной. Так вот, эта Лариса Михайловна Дёмкина – двоюродная сестра той самой Лидии Ивановны Дёмкиной, на дочери которой (Танечке Раутиан) Талик Халтурин впоследствии женился. Жаль, что он не упомянул об этом удивительном совпадении в своем рассказе «Мир тесен»!
Татьяна Глебовна Раутиан вспоминает: «Виталий рассказал мне о жизни этой огромной коммуналки. Не знаю, сколько там было комнат. В нормальных квартирах обычно было пять или шесть. Как-то они там все помещались. Веселая компания! Жили довольно дружно. Талик и Юра Бажулин были ровесники, им было лет по семь, и они дружили. А Леночке Бажулиной был всего год. С ней играть было еще неинтересно. Папа Талика Иван Игнатьевич жил тогда больше в Москве, чем на Шпалерной, но имущество свое – это были книги – все еще не увозил в Москву, они хранились на антресолях шкафа. Наверно, некуда было увозить. Жил еще где попало. Папа Юры и Леночки Алексей Иванович жил здесь, на Шпалерной. Как-то под хмельком он вступил в неравный бой с книжным шкафом. И маленькому Талику на всю жизнь запомнилось зрелище водопада книг – как они струились с антресолей. Может быть, именно поэтому он на всю жизнь полюбил книги… Юра Бажулин погиб в блокаду. А маленькая девочка Леночка выжила, и теперь мы с Еленой Алексеевной встречаемся на ежегодных сборищах семейного клана Дёмкиных – Раутианов. Вот такие узелочки плетет и завязывает Судьба – узелочки, которые развяжутся только в отдаленном будущем. Но Судьбе ведь загодя все известно».