Побег от Гудини. Охота на дьявола. Керри Манискалко
не пришел Томас, и пообещала закончить рассказ, когда я вернусь.
Я собралась идти, но оглянулась.
– Хорошо, что ты здесь.
– Конечно, глупенькая. Держу пари, ты без меня скучала. А теперь иди. – Она улыбнулась и взяла мой журнал по анатомии, словно собиралась его изучать. – Я никуда не денусь.
Я шагнула было к двери, но застыла.
– Лиза? Ты не заметила, чтобы кто-нибудь из карнавальной труппы вел себя странно?
– Ты же не думаешь, что кто-то из моих новых друзей виновен в этих зверствах? – Она выпрямилась и прищурилась. – Нет. Я ничего не слышала и не видела, знаю только, что они тоже боятся.
– Я не имела в виду…
– Ступай и реши эту ужасную загадку ради всех нас. Клянусь, я буду здесь, когда ты вернешься.
Лиза поклялась, и я надеялась, что она сдержит слово.
Я не могла отделаться от мысли, что светильник над нашим импровизированным столом для вскрытия гудит как умирающая пчела. Легкое жужжание и мерцание не улучшали моего настроения. Дядя снял с жертвы покрывало.
Я рассматривала ее пшеничного цвета волосы, умиротворенное лицо. Пока я не перевела взгляд ниже, невозможно было представить, насколько жестоким было это убийство. В ее теле было в общей сложности четырнадцать отверстий, по одному на каждой руке и ноге и десять на туловище. Сквозные раны от мечей. Мне захотелось закрыть глаза, но это ничего не изменило бы. Жертва по-прежнему будет мертва, а мне по-прежнему придется искать улики, чтобы выяснить, почему ее убили. Я содрогнулась, вспомнив, как ее смерть была обставлена в соответствии с картой таро.
– Приступай к осмотру, Одри Роуз. – Дядя уже закончил мыть руки и протянул Томасу блокнот и карандаш. – Пожалуйста, начни на этот раз с ран.
– Да, сэр. – Я откашлялась и обошла вокруг тела, осматривая. – Кожа вокруг обеих лодыжек немного стерта, но веревки в нее не врезались. Глубокие следы указывали бы на то, что она была жива и сопротивлялась в путах. Поскольку их нет, похоже, что она не сопротивлялась, следовательно, уже была мертва.
– Хорошо. Что еще?
Я опять посмотрела на лицо покойной, прикусив губу. Его озаряла какая-то безмятежность. У нее подведены глаза, но краска не размазана. Странно, что на лице женщины, умершей таким чудовищным образом, нет следов слез. Я указала на эту улику.
– Краска на глазах у жертвы в полном порядке, – сказала я. – Либо преступник накрасил ее после смерти, во что я не верю, либо мы найдем в ее организме какие-то вещества. Сомневаюсь, что эта женщина была в сознании, когда на нее напали.
– Блестяще. – Томас оторвался от конспекта и посмотрел на меня. – Ногти у нее тоже не обломаны. Нет никаких признаков ран от самозащиты.
– Что также объясняет, почему она не кричала, – заметила я, продолжая осмотр. – Когда ее повесили вверх ногами, она либо уже была мертва, либо без сознания.
Дядя склонился над одной раной.
– Полагаю, факты укладываются в эту теорию. Посмотрите на порезы. О чем они говорят?
Я