Пекло 3. Александр Верт
не понимая.
– Я так не смог, – развел руками Лотар. – Мне пришлось сменить фамилию, чтобы никому и ничего не доказывать, чтобы перестать держать удар каждую минуту своей жизни. Короче, ты смог то, на что я был не способен.
– И что же там у тебя за фамилия такая? – хохотнул Виту. – Давай удиви меня, а что-то мне подсказывает, что ты сейчас слишком преувеличиваешь.
– Оуштард. Я – Лотар Оуштард.
Виту аж вздрогнул и нахмурился, косясь на собеседника.
– Вот! Я именно об этом взгляде! – воскликнул Лотар. – Да, я сын того самого майканского префекта. Нет, я ничего не знал о его действиях. Да, я долго спать не мог с его грехами за пазухой, но просить прощение я не буду. Дело вообще не во мне. Я-то уже все…
– Не все, – перебил его Виту, вдруг осознав, в какой дикой ситуации они оказались. – Как ты…
– Что как?
– Работал с Финрером?
Лотар плечами пожал.
– Он-то тут при чем? Да и вообще, сменив имя, я начал новую жизнь.
– А Оливер? Что ты думаешь о его поступке?
Лотар скривился, но убеждать кого-то не скрывать боли и самому уходить от неприятных тем было, по меньшей мере, лицемерно.
– Я об этом не думаю, – сказал он. – Я считал Оливера другом, хотя я, наверно, дурак, потому что для того нянчиться со мной было просто работой…
– Ты считаешь его героем или убийцей? – перебил его Виту, странно так хмурясь, будто от этого зависело все.
– Честно? Предателем. Очень сложно избавиться от этого ощущения и посмотреть на это взрослым разумом. Меня, десятилетнего мальчишку, Оливер предал, убив моего отца. По-другому я не могу на это посмотреть.
– Блять, – выдохнул Виту и резко вскочил. – Ладно, я понял тебя и торжественно иду страдать в одиночестве. Позови меня на встречу с Дерлом, а сейчас я покручу настройки реактора.
– Витур…
– Все потом! – бросил Виту, буквально убегая, потому что ему страшно было думать о подобных тайнах и о том, как ими стоит распоряжаться.
Глава 16
Лителла Финрер совсем не походила на остальных членов своего семейства. Ее светлые, выгоревшие волосы всегда будто светились, особенно в лучах настольной лампы.
Всякий раз, когда светлая голова Литы появлялась над столом, Оливер вздрагивал и мгновенно напрягался.
– Лита, иди отсюда, – говорил он, закрывая книгу и отодвигая конспект подальше.
– А тито ты делаешь? – спрашивала Лита, укладывая ручонки на стол и тут же роняя на них голову. Надув губки, она вытаращила на брата огромные голубые глазенки, явно отцовские.
– Я занят, – хмурясь, отвечал Оливер и еще дальше отодвигал от сестры книгу, а потом кричал в сторону: – Мама, убери Литу! Она мне мешает!
– А это что? – спрашивала пятилетняя Лита и тянула руку к длинному карандашу, совершенно простому, но переливающемуся звездами – очередной сувенир от деда с какой-то научной конференции или выставки. Надписи на карандаше не было, вот Оливер и забыл откуда