Неумелые молитвы. Елена Емшан
меня рыбой не пахнет, нет? Да и стала я драконом совсем недавно.
Вообще-то, до этого я была кораблем. Который долго боролся с разными морскими неурядицами, а потом получил пару серьезных пробоин ниже ватерлинии, сказал «хватит» и залег на грунт. Была бы я подводная лодка, так вообще без проблем: погружение – всплытие – погружение. Наверное, со временем отращу себе настоящую подлодочность. Если получится.
Затонувшему кораблю ведь вовсе не о чем беспокоиться. Хватит уже, поволновались. Лежишь себе на дне, вокруг темно, вода, пузырьки, рыбки. На дне моря нет шторма, нет таможни, нет пиратов и пограничников, нет айсбергов, и вообще не надо никуда плыть и сверяться с курсом. Всякая хрень только прирастает, а так это хорошее место. Никто сюда не доберется. Солнца бы еще, света тут очень не хватает. Но каким-то чудом работает связь.
Поэтому, когда меня попросили взять интервью у доктора Карпова, пришлось подняться на поверхность. Нет, корабль так там и остался, он же не может выйти незаметно на сушу. Морская пучина быстренько слепила дракона из разного подручного материала и отправила его добывать доктора Карпова.
Как так, спросила я себя, когда доктора Карпова в двадцать пятый раз не оказалось на том конце провода. Нет, совсем не проблема найти мобильный номер кого бы то ни было. Но так даже интереснее. От меня еще никто не уходил, доктор Карпов, и вам не удастся. Это чистый спорт, работа, ничего личного.
Дракон, когда добрался до доктора Карпова, подумал: «Охренеть, какой у вас тут доктор. Зачем вы мне его показываете?»
Дракон подумал: «Я только-только набил сухими водорослями свое сердце, просто чтобы оно было, не ходить же наверх с пустотой в груди, у всех наверху есть сердце, и вот оно воспламенилось. Если меня толкнуть, из меня полетит пепел, и это будет второй Помпеи. Вы этого хотите?»
В это время на ржавом затонувшем судне заработал дизель-генератор. Сам по себе. Зажглись ходовые огни. Все удильщики, прочие глубоководные твари сплылись посмотреть, что это за фигня так ярко светит в пучине моря. «Ты жжёшь, – подумал корабль, – причем жжёшь последнюю солярку. Так тебя и до шестидесяти не хватит. Вдруг что, и придется подняться на поверхность, а солярки нет. Какой еще нахрен доктор Карпов? Быстро уходи оттуда. Возвращайся, кому говорю».
Дракон не посмел ослушаться, он же был только наскоро слепленным аватаром, поэтому выключил диктофон и ушел, оставляя мокрые следы на больничном кафеле. Вышел на улицу, тряхнул головой, сразу полетели хлопья пепла. Дошел до кромки бора, потом до кромки моря, вошел в воду, нашел свое ржавое настоящее тело, залез в самый дальний угол трюма, попросил выключить передатчик. «А я и не включал, – ответила ржавчина вокруг. – А как тогда? – Сам не знаю».
– Не ходи уже к этим людям, – сказала ржавая темень. – Да понял я все уже, понял. – Как там девочки? – Нормально. – Присмотришь за ними? – Ладно. Только как бы сделать, чтобы никаких докторов, никаких людей вообще. В смысле очаровываться ими чтобы не. – Боюсь, не получится,