30 дней. Юлия Цыпленкова
замке. За его пределами эта связь становилась более призрачной, но у меня оставался дар имени Господина, и он мог сам найти меня, если был очень нужен.
– Острое зрение, нечувствительность к боли, поисковик. Уже неплохо.
Змей полз следом за мной, не останавливая и не преграждая дорогу. Должно быть, попытайся я покинуть покои, и он встал бы на пути. Но Аквей был в своих комнатах, и этого мне вполне хватало. Я добралась до дверей маленького кабинета, причем, точно знала, что он маленький. Всё та же внутренняя уверенность. Остановилась, даже хотела для разнообразия постучать, а не входить, выбив дверь ударом ноги, но остановилась, услышав жалобные голосок Эйволин:
– Скай, после возвращения, ты стал слишком ненасытен.
– Соскучился, – ответил Аквей, но мне показалось, что я услышала нотку раздражения.
– Я тоже соскучилась, – жарко воскликнула Эйволин, – но я теперь так редко занимаюсь любимыми делами. Ты призываешь меня столь часто, что я не успеваю вновь почувствовать желание. И ты стал такой… грубый. Порывистый. Я совсем не узнаю тебя.
– В этом ты не одинока, я тоже мало узнаю себя, – ровно ответил водник и повысил голос: – Что тебе надо?
– Мне? Скай!
Я усмехнулась, слушая лепет опешившей женщины, тут же распахнула дверь и с любопытством посмотрела на взлохмаченную и помятую Эйволин. Мелькнула мысль, что страсти Господина эта мышка не выдержала бы и одного раза, на этом интерес к беловолосой женщине я потеряла.
– Мне нужно поговорить с тобой, – вежливо произнесла я, теперь глядя только на Аквея.
– Эйви, выйди, – велел водник, тоже не сводя с меня взгляда.
– Скай…
– Эйви, – он наконец обернулся к Эйволин, – милая, я скоро подойду… если ты уже готова продолжить нашу беседу.
– Ох, – судорожно вздохнула женщина, прижав ладони к груди. – Пожалуй, проведаю тетушку.
Она бросила на меня взгляд украдкой и прошмыгнула мимо. У меня дико чесался язык съязвить что-нибудь этакое о подслушанном, но многозначительный взгляд водника растрогал меня до глубины души, и я решила промолчать, чтобы не разругаться раньше времени. Тем более нам как раз предстоял милый скандальчик после моей самоотверженной затеи. Но мне было жизненно необходимо выяснить границы дозволенного, точней, не наказуемого.
– Что ты хотела? – равнодушно спросил Аквей, как только его блеклая подружка помчалась прятаться от возросших аппетитов любовника под юбкой какой-то тетушки. И снова у меня зачесался язык, но рука водника взметнулась вверх, и он предупреждающе произнес: – Лучше молчи.
Я закатила глаза. После скрестила руки на груди и криво ухмыльнулась.
– Ну? – с раздражением спросил Скайрен.
Я показала, что мои уста замкнуты на ключ. Теперь глаза закатил Аквей.
– Говори, что хотела и убирайся обратно во Тьму, – рявкнул он.
– Отпускаешь? – с надеждой спросила я.
– Нет.
– Все-таки ты и вправду странный, –