Голодное пламя. Эрик Аксл Сунд
расследовали дело об убийстве мальчиков. При одном только упоминании о нем Жанетт скисла.
– В связке «фон Квист – семейство Лундстрём» есть что-то подозрительное. Не знаю, что именно, но… – Жанетт глубоко вдохнула и продолжила: – И есть еще одно имя, которое нужно проверить.
– И какое?
– Виктория Бергман.
– Виктория Бергман? – У Хуртига сделался озадаченный вид.
– Да. За несколько дней до исчезновения Юхана ко мне приезжал некий Йоран Андерссон из полиции Вермдё. Из-за неразберихи с Юханом я не успела поработать с информацией, которую от него получила, но Андерссон сказал, что Виктории Бергман не существует.
– Не существует? Мы же разговаривали с ней?
– Ну да. Но когда я еще раз проверила номер, оказалось, что он больше не действует. Она живет, но под другим именем. Двадцать лет назад произошло что-то, после чего она исчезла из всех баз данных. Что-то, что заставило Викторию Бергман уйти под землю.
– А ее отец? Бенгт Бергман. Который насиловал ее?
– Да, вероятно, дело в нем. И что-то подсказывает мне, что след, связанный с Бергман, не совсем безнадежен.
– След, связанный с Бергман? И где тут связь с нашими случаями?
– Я ее нутром чую. Называй меня фаталисткой, если хочешь, но, имеет это отношение к судьбе или нет, я все время спрашиваю себя: почему эти двое постоянно всплывают у нас перед глазами почти одновременно? Судьба? Случай? Какая разница. И проклятая связь между Лундстрёмом и семейством Бергман тоже имеется. Кстати, тебе известно, что они многие годы пользовались услугами одного и того же адвоката? Вигго Дюрера? Едва ли это случайность.
Хуртиг хохотнул, но Жанетт видела: он понял всю серьезность ее слов.
– И Бенгт Бергман, и Карл Лундстрём, помимо посягательств на собственных дочерей, насиловали других детей. Помнишь заявление против Бенгта Бергмана, насчет детей из Эритреи? Двенадцатилетняя девочка и десятилетний мальчик. Биргитта Бергман, как всегда, обеспечила алиби. То же касается Аннет Лундстрём: она всегда покрывала своего мужа, даже когда он признался, что имел отношение к торговле детьми из стран третьего мира.
– Понимаю. Есть ниточки, которые куда-то ведут. Единственное отличие – Карл Лундстрём признался, а Бенгт Бергман все отрицал.
– Да. У нас чертов моток таких ниточек, но я уверена – все они где-то связаны в один узел. Связаны друг с другом и с нашим случаем. Эту гору дерьма хорошо прикрыли. Солидные люди: Бергман из СИДА, Лундстрём из «Сканска». Много денег. Позор в семье. И судебное дело, которое начинали недостаточно компетентно, а то и сознательно некомпетентно.
Хуртиг вздохнул.
– И вокруг этих семей есть люди, которых не существует, – продолжала Жанетт. – Виктории Бергман не существует. И ребенка, которого купили по интернету, кастрировали и спрятали в кустах, – его тоже не существует.
– Ты приверженец теории заговора?
Если в реплике Хуртига и была ирония, Жанетт ее не заметила.
– Нет. Я скорее всеист, если есть такое слово.
– Всеист?
– Я