Горизонты. Сборник яркой современной фантастики. Антология
Квадратных и треугольных, больших и маленьких, зелёных, красных, золотистых и перламутровых – старцу открылись удивительные краски и образы. И до чего великолепно ложились буквы! Мириады разноцветных закорючек умещались на страницах, заполняя все свободное пространство от края до края. Строка к строке, символ к символу. Поразительная экономия искусного мастера-каллиграфа.
Старик перевернул страницу, затем вторую, третью. Он определённо что-то искал и никак не мог найти. После получаса блужданий среди древних, как время, строк епископ довольно хмыкнул и перекрестился, возведя очи к потолку. Знание ждало всё это время. И выходит, что именно ему предоставлена честь продолжить дело отцов основателей.
Внезапно все затихло. Лучи фонарей замерцали, а затем усилили своё свечение, стали почти осязаемы. Фанера шкафа аппетитно хрустнула. Облако сжалось пружиной и вновь кинулось на сутулую фигуру, маячившую посреди зала скомканной мятой тряпкой. Долговязого шальное облако совсем не трогало, а вот к святому отцу было не равнодушно. Джакопо же не пытался увернуться, лишь брезгливо хлопнул в ладони, и вопреки всем законам логики, неестественно живая стая юркнула за плинтус, грохнув напоследок о стену. Та затряслась, отчего и сам понтифик вздрогнул, скрипнул половицей, испуганно перетаптываясь на месте, а затем понял, что опасности нет. Но на всякий случай произнёс:
– Будь ты проклят, Филиппо.
Вернувшись в свои покои, Климент XVIII по закрытому каналу связи отдал короткий приказ, и шестерни военных механизмов завертелись, покорные воле Папы Римского.
16 февраля, 2279 год, воскресенье, день
– Инг. Эй, Инг! Генерал ждёт, где ты шляешься? – звонивший торопил бывшего сослуживца, но получив порцию проклятий из динамика, понял бессмысленность этого занятия и тут же положил трубку.
В столовой на первом этаже военной базы Альянса доедал свой утренний бифштекс бывалый вояка, полковник в отставке, заставший войну Севера с Югом, Смоленский инцидент и Великий Пекинский Поход – Ингвар Ларден. Его наградам и медалям мог позавидовать сам главнокомандующий, а стопками почётных грамот можно было заменить ножку старомодного стола, не имеющего антигравов. Но Ингвар никогда не кичился этими заслугами, вёл скромную холостяцкую жизнь, наслаждался нескромной военной пенсией и колесил по миру изо дня в день. Точнее, по тем его уголкам, где Святая Церковь не объявила духовный карантин. Жёсткая двухдневная щетина, армейская выправка, широкие плечи, острый прямой взгляд, холодный и неподатливый словно металл, тонкий шрам, тянущийся от левого глаза к уголку губы, тёмно-русые волосы, посеребрённые на висках – все это внушало страх и трепетное благоговение любому, кто сталкивался с ним в узких, низких коридорах базы. И только глупец принял бы его за продавца мороженного или профессора университета. В движениях и мимике отставного военного накрепко засело нечто неуловимое, охотничье.
Не переставая жевать, Ингвар прикинул в голове