Тени. Сплетенные тьмой. Эмили Болд
забилось, когда я поставила ногу на порог. Казалось, драконы наблюдали за нами.
– Должно быть, это ужасно скучно, жить без соседей по комнате, – я попыталась любым способом поддержать разговор.
Тристан засмеялся.
– Я живу вместе с братом. Но это не считается, не так ли?
– Вы спите в двухместной комнате?
– Нет, – со смехом ответил он.
– Тогда ты прав, это не считается. – Я ухмыльнулась и чуть приоткрыла дверь.
Видимо, он понял, что я планирую отступить, поэтому поднял брови и с сожалением склонил голову.
– Как хочешь. Пойду-ка я в свою одинокую постель. Прежде чем совершу что-нибудь, что противоречит правилам.
Я в удивлении расширила глаза.
– Что значит – противоречит? – спросила я, но он лишь покачал головой.
– Тебе стоит их почитать, – предложил Тристан и отвернулся.
– Как будто ты соблюдаешь правила, – продолжила я и по его смеху поняла, что он меня услышал, хотя темнота уже совсем поглотила его. Я задержалась еще на мгновение и посмотрела ему вслед. Безумие, но рядом с Тристаном я забывала о том, что нахожусь здесь не по собственному желанию. Возможно, Даркенхолл действительно мог изменить мою жизнь. Может быть, из меня что-нибудь выйдет? Я погладила дракона на перилах по чешуйчатой шее.
– Может быть, теперь все наладится, – прошептала я, дотронувшись до тяжелой дверной ручки.
Тихий плеск вдалеке заставил меня остановиться. Я снова обернулась и прищурилась. Был ли там внизу, у воды, свет? Где-то раздался треск, и я попыталась уловить источник этого звука. Медленно я опять спустилась по лестнице.
Конечно, меня уже давно не должно быть на улице. Вот-вот прозвучит отбой и погасят свет. Я понимала, что, возможно, нарвусь на неприятности, если не буду к этому времени находиться в своей комнате. Я осознавала это, но какая-то неведомая сила заставляла меня забыть обо всем. Мой пульс ускорился, сердце бешено застучало, когда я спускалась с последней ступеньки.
Там в самом деле виднелось слабое свечение. Оно исходило от берега. И притягивало меня.
Сердце Бастиана билось в такт его длинным и ритмичным гребкам. Он крепко упирался ногами в подножку, откатывался назад на подвижной банке[3] и мощными движениями проталкивал весла по воде. На вдохе он сгибал колени, наклонялся вперед и, не потревожив водную гладь, снова опускал лопасть. Движения повторялись, но дыхание не сбивалось. Ночной воздух обдувал его, и от этого пот на теле высыхал. Парень замерзнет сразу же, как покинет лодку. Он быстро остыл бы, если бы не занимался греблей. Но его это не волновало. Так же, как и темнота. Огни города мешали темноте полностью накрыть все вокруг, но он довольствовался бы и слабым светом луны, чтобы ориентироваться на Темзе. Прямо, словно на веревочке, его байдарка скользила по воде, оставляя за собой волны в виде стрел, о которые разбивался свет. Словно его преследовал серебряный занавес.
Движения становились активнее, Бастиан ощущал, как кровь кипит в жилах. Его грудь поднималась
Сиденье в лодке для академической гребли. (