Полное собрание впечатлений. Александр Каневский
Наверное, это правда. Людмила тоже безгранично добра. Круглый год у них гостят по неделям, а то и по месяцам родственники, друзья, приятели, друзья приятелей и приятели друзей. Они принимают всех душевно и искренне, угощают, развлекают, одаривают. Оба безалаберно-непрактичны, без «житейской хватки». Много работают, хорошо зарабатывают (Йорг – режиссер Берлинского телевидения, автор и постановщик киносериалов, Людмила – референт Центрального Дома работников искусств, диктор телевидения, актриса кино и эстрады), но сбережений не имеют – всё уходит на гостей, на приёмы, на «образ жизни»…
Удивительно нежны друг с другом – вечные молодожёны, ведущие себя, как влюблённые подростки.
Моя подруга Ирэна…
В Берлине нашу комнату украшали два маленьких флага – СССР и ГДР. Между ними стоял глобус, увенчанный золотой короной, под ним сидел Олимпийский Мишка – это Ирэна подготовила нам встречу. Когда мы вошли, она сыграла марш на флейте.
Ирэна – удивительное существо, которым я не перестаю восхищаться. В ней одновременно уживаются озорная обезьянка и умудрённый жизнью философ. В свои девять лет она совершенно самостоятельна. Сама с вечера готовит себе платье, бельё, носочки. Сама ездит и в школу, которая находится довольно далеко от дома, и на тренировки. Ходит в магазин, покупает продукты, сдаёт посуду. В школу прибегает на полчаса раньше положенного, для чего Людмиле приходится вставать, чтобы проводить её, не в шесть утра, а в половине шестого. Людмила ворчит, а Ирэна оправдывается:
– Понимаешь, мутти, целых полчаса я одна во всей школе, я и техничка. Мы открываем все двери, кормим рыбок. Это лучшие минуты моей жизни!
Я был там. Это прекрасная школа. Группа продлённого дня имеет целый блок из нескольких комнат, в которых дети – полновластные хозяева: сами убирают везде, вплоть до туалетов. Развесили коврики собственного изготовления, картинки, керамику. Сами делают кукол-марионеток и ставят спектакли по собственным сценариям. Выращивают растения, разводят рыб в аквариумах, играют на флейтах. Кто хочет, занимается приготовлением уроков, кто устал, спит. Воспитательница – сама как девчонка, не поучает, не заставляет, а играет с ними, причём, очень искренне, заразительно, как старшая подруга, а может, даже и как младшая.
Ирэна – великая трагедийная «актриса». Если на Йорга не действуют её лесть и комплименты, то перед каждым обедом разыгрываются спектакли, которым бы позавидовали Эсхил, Софокл и Эврипид, вместе взятые. То у неё начинаются страшные рези в животе – она заламывает руки, корчится, катается по полу… То у неё вдруг, за секунду до еды, появляется на руке синяк, от которого она вот сейчас, сию минуту, немедленно умрёт… То у неё «защёлкивается» челюсть, и она не может жевать – так и сидит весь обед с раскрытым ртом, проявляя удивительную силу воли. (Я попробовал тоже так посидеть, но больше минуты не выдержал.)
В школе она учит французский язык, дома изучает вьетнамский – сама, по собственной инициативе. В её комнате висит