Словоточие. Аль Квотион
– мое отчество и певчество,
Все здесь, от февраля и до рубля,
Но стоя по колено в человечестве,
Мне хочется смотреть лишь на тебя.
Затем, что остальные здесь – ненужные,
Пустые, исковерканные лбы,
Живущие от завтрака до ужина
В отрезке от прицела до пальбы.
Затем, что остальные не пришились мне
К изнанке измочаленных висков,
Ни к выкрику,
Ни к выдоху,
Ни к вышагу,
И, кажется, не стоят даже слов.
Возможно, это в чем-то даже правильно,
Смотрю в тебя сквозь лиц метельных фирн,
Сквозь ум и глупость,
Сквозь грехи и праведность,
И взглядом этим связываю мир.
Бинтую, пеленаю.
Что есть творчество?
Попытка убаюкать жизнь в стихах,
Попытка жить сквозь певчество и отчество
И в пол строки – разменная тоска.
Ты разреши – лицом в твои горячие,
Дарующие право быть собой
Ладони.
Что мы знаем?
Что здесь значим мы?
Не спрашивай.
Молись, люби и пой.
Закат. Притушен свет. Окно. Чернильница.
И люди. Здесь так много, много их.
Весь век шумит вокруг, растет и ширится.
Но ты живешь во мне.
И нет других.
«Она бежит по снегу в легком платьице…»
Она бежит по снегу в легком платьице,
И прячет по карманам адреса,
Бежит от понедельника до пятницы,
А в воскресенье смотрит в небеса.
Смеется и баюкает все горести
На осторожно дышащей груди,
И вы ее надежды не оспорите,
И не поймете, что там позади
За этими ажурными предплечьями,
Исписанными строчками стихов,
За этой горькой верой в человечество,
И в человечность поздних женихов.
Ей можно только жить, взлетать на выдохе,
Плести волос растрепанную медь,
Бросать в утробу жизни свои вызовы,
Ей можно только плакать, только петь.
Держательница тихого достоинства,
Хозяйка ног изранено-босых,
Распущенных по ветру мыслей собственница
Владелица эмоций расписных.
Она, она… Она ведь просто девочка,
Тростиночка, снежинка по весне
В реальности осиротело певческой,
В оттаявшей к полудню белизне.
Беречь, беречь, сражаться и заботиться.
Любить, любить, хранить ее в себе,
И слушать, как душа ее колотится,
И слышать только небо, только свет.
«Здесь пахнут сиренью и верою…»
Здесь пахнут сиренью и верою
Нагретые стены избы,
Здесь время того милосердия,
Которое ввек не избыть,
Здесь Бог пробирается травами
Под ноги босой детворы,
Здесь место спастись
Между травлями,
Здесь время спасать.
Здесь обрыв
В покой,
В малословность,
В забвение,
В умение просто