Остров. Алексей Крестьянинов
Возможно, решив, что победа уже у него в кармане, он на какое-то время ослабил натиск, чем тут же воспользовался его визави.
Я даже не успел заметить, как Витька нанес чемпиону свой коронный удар левой, настолько молниеносным он был. ББ пошатнулся, но устоял, из рассеченной брови брызнула кровь! Рефери остановил бой. Никаких катменов, разумеется, в то время у наших институтских боксеров не было и в помине, их функции выполняли тренер и секунданты. Не имелось и препаратов, содержащих адреналин. Рассечение наскоро обработали перекисью водорода, приложили вазелин со льдом, кровь вроде бы остановилась, и судья разрешил продолжить схватку.
Все время, пока на ринге происходили эти события, зал неистовствовал. Даже всегда невозмутимый Артём Добужинский что-то орал и топал ногами. До конца последнего раунда оставалось не более полуминуты. ББ ушел в глухую защиту, он закрывал перчатками рассеченную правую бровь, стараясь дотянуть до спасительного гонга. Витька же предпринимал отчаянные попытки пробиться именно сюда, к самому уязвимому месту своего противника. Технический нокаут – только он мог принести ему победу! И это ему удалось, он дотянулся перчаткой до раны.
Рефери остановил бой, кровь заливала глаз Будимиру и капала на пол, пока он шел в свой угол, где его ждали тренер и секунданты с ватой и медикаментами. За десять секунд до конца третьего раунда победу над чемпионом техническим нокаутом одержал первокурсник Виктор Головин! Теперь он был чемпионом института в своей весовой категории. Конечно же, это было выдающееся достижение. Но мне что-то мешало испытывать настоящую радость за успех друга.
4
Летнюю сессию Витька сдавал уже в ранге чемпиона. Но этот титул мало сказался на отношении к нему преподавателей. Это нам, его сверстникам и товарищам казалось, что все вокруг только и делают, что следят за спортивными достижениями студенческой братии и в зависимости от них формируют свои симпатии и антипатии к нам, грешным. Отнюдь! Ему, как и другим, тоже приходилось порой получать «неуды», пересдавать «хвосты» и прибегать к шпаргалкам, чтобы не завалить экзамен. В этом смысле для него, повторяю, ничего не изменилось, никто не давал поблажек за его лихую победу на ринге. Да многие преподаватели о ней и не знали, ибо не были в курсе спортивной жизни родного вуза, которая их попросту не интересовала. Мне, худо-бедно, летнюю сессию удалось пройти без эксцессов, задолженностей не было, и я с легкой душой вместе со всеми отбыл в родной Эльзас с Лотарингией на первую производственную практику. Это был очень веселый этап нашей студенческой биографии, хотя приходилось вставать ни свет ни заря и добираться вместе с первой горняцкой сменой служебным автобусом на шахту, расположенную километрах в пяти от рабочего поселка, где мы жили в общежитии. Помимо неизгладимых впечатлений от шахты, где нас оформили в качестве подземных рабочих, во мне от того времени навсегда