Танец с чашами Исход Благодати. О. Зеленжар
Некоторые неодобрительно морщились, но большинству было весело, и скоро нестройное бренчание потонуло в топоте множества ног. Еще один непонятный обычай – странным образом притоптывать и прихлопывать. Не похоже ни на сражение, ни на тренировку, и Ондатра решил, что это часть ритуала ухаживания. Затопать самку, пока она не выбьется из сил. Другой интересный ритуал – напоить ее горькой водой до бессознательности. По всем признакам с самками людей не все так просто, раз самцы боятся спариваться с ними, не прибегая к подобным ухищрениям.
– Ааа! Сил моих нет! – проорал огромный рыжебород за столом играющих.
Шарах! – дубовое кресло полетело прямо в морского конька, да так резко и метко, что тот не успел отреагировать. Парня опрокинуло стулом, жалко брякнул его инструмент, охнуло несколько самок. Рыжебород стоял, перекатывая мышцами под тканью, здоровенный, словно матерый морской лев. Копье Ондатры уставилось ему в грудь.
– Ты. Уходить!
Кости прыснули, стуча по полу, в сторону молодого воина полетела обшарпанная столешница. Ондатра, оседлав красного зверя, легко уклонился от нее, на ходу перехватив копье двумя руками. Древко вонзилось в грудину рыжего, заставив беспомощно согнуться, а второй удар пришелся по затылку. Охнув, лев повалился на пол, прямо на рассыпавшиеся кости. В ноздри ударил запах крови, заставивший красного зверя жадно виться внутри тела. Осмотрев драчуна, Ондатра с облегчением отметил, что не убил его. А вот морскому коньку повезло меньше. Падая, он неосторожно ударился головой о ступеньку, и теперь под ним натекла приличная лужа маслянистой крови. Его обступило несколько служащих, но что будет дальше, Ондатру не интересовало. Ухватив здоровяка, он поволок его прочь из норы. Его приятели не стали вмешиваться, только прожигали опасными взглядами, но Ондатра не боялся их. Вооруженный копьем, он мог без труда раскидать несколько человек.
Кинув здоровяка в знакомую канаву, он вернулся к своему посту. Последствия потасовки шустро прибрали, хозяин поспешил замять произошедшее выпивкой за счет заведения. Народ здесь был не из пугливых и быстро вернулся к своим занятиям.
И тут Ондатра увидел ту самую девушку с пляжа. Через грудь был перекинут ремень знакомой торбы. Ее вел под руку высокий сухой старик с пестрыми узорами краски на лице. Он усадил ее туда, где играл морской конек, и скрылся из виду, а девушка открыла защелки на торбе, вытащив оттуда нечто большое. Ондатра мог поклясться, что это большая покрытая лаком доска с хищно переливающимися металлическими нитями. Установив ее перед собой, словно низкий столик, она принялась разминать смуглые пальцы. Каждый из них был выкрашен в ярко—синий цвет. Взяв в них что-то, похожее на створку устричной раковине, она коснулась железных нитей, и по залу пронеслась вибрация звука. Трели, странные дрожащие, упругие, забились под кожей Ондатры. Непреодолимое чувство, что швыряет лосось против течения. Люди, однако, никак не реагировали на девушку.
Ондатра