Голос греха. Такэси Сиота
то только вы.
В глаза Тосии бросился висевший над почетным местом пейзаж Киото – похоже, вид сверху на каменные ступени склона Нинэн-дзака[35]. Прекрасная, цветущая бледным цветом сидарэдзакура[36] в окружении черепичных крыш торговых лавок. Но Фудзисаки сидел под этой красивой картиной с совершенно каменным лицом.
– Когда вы последний раз виделись с Тацуо? – нисколько не смущаясь, начал наступление Хорита, но Фудзисаки, вздохнув, упорно молчал.
Тосия приготовился к тому, что все-таки придется рассказать всю правду. Пытаясь заглушить набат, начавший бить в его груди, он обратился к Фудзисаки:
– На днях я обнаружил дома странные вещи. Старую кассету и черную кожаную тетрадь. Большая часть текста написана на английском языке, а в конце в общих чертах описан инцидент с кондитерскими компаниями «Гинга» и «Мандо»…
Тосия рассказал и о том, что на кассете записан его детский голос, и эта запись совершенно идентична той, что использовали преступники. Однако хотя, по его мнению, этот рассказ должен был взволновать любого человека, Фудзисаки практически не отреагировал. Глядя на его лицо, не выражавшее почти никаких эмоций, Тосия с ужасом подумал, что, наверное, его единственный козырь не сработал. Откровенно рассказав обо всем, он не только не почувствовал никакого облегчения, а, наоборот, испугался того, не открыл ли он ящик Пандоры.
Фудзисаки, смотревший прямо в глаза Тосии, отвел взгляд и со словами «Вот как…» провел рукой по редким волосам.
– Прошу прощения.
Хозяйка пришла убрать тарелки. Они ели только легкие закуски и напоследок решили заказать рис.
Мужчины опять остались втроем. Хорита и Тосия молчали, ожидая того, что скажет сидевший напротив человек.
– Вообще-то…Тацуо однажды возвращался в Японию.
Тосия почувствовал, как Хорита затаил дыхание. Опередив его, он задал вопрос Фудзисаки:
– Когда это было?
– В феврале восемьдесят четвертого года. И я хорошо это помню. Тацуо позвонил мне домой. Я удивился, поскольку был в полной уверенности, что он в Англии, но обрадовался тому, что наконец-то после долгого перерыва мы сможем выпить вместе. Однако, когда мы встретились, он показался мне каким-то опустившимся…
Фудзисаки нахмурился, и Тосия, почувствовав, что сейчас должен открыться важный факт, касающийся его дяди, напрягся.
– Было совсем не похоже, что в жизни у него все хорошо, поэтому я полушутя предложил ему: «Может, тебе денег одолжить?». На что он ответил: «Деньги мне не нужны, но я хочу кое-что у тебя узнать».
Фудзисаки поднял глаза, чтобы убедиться, что Тосия и Хорита внимательно смотрят на него.
– Тацуо назвал пять компаний и спрашивал об их акциях. Да, я действительно работал в компании, имевшей отношение к финансам, но это не означало, что я располагал информацией обо всех этих фирмах. Я так четко помню этот момент, поскольку среди упомянутых Тацуо названий были производители продуктов питания «Матаити сёкухин», кондитерских изделий «Мандо сэйка»
Улица Нинэн-дзака (букв. «двухлетний склон») и прилегающая к ней Саннэн-дзака (букв. «трехлетний склон») образуют часть оживленного квартала, прямо напротив ворот храма Киёмидзу в Киото.
Сидарэдзакура – плакучая сакура; ее тонкие ветки, усыпанные цветами, свисают вниз наподобие ветвей плакучей ивы.