Проклятие Старого города. Ирина Базаркина
эритроциты, размерами больше обычных раз в пять. Лейкоциты светились странным фосфоресцирующим светом, а тромбоцитов было столько, что они заполняли все свободное пространство, теснясь, как шпроты в банке.
– Ну как, впечатляет? – спросила Марина Алексеевна, когда все студенты закончили просмотр. – Тогда я предлагаю вам перекусить с дороги. А за обедом я расскажу вам все, что нам удалось узнать на данный момент.
– Перекусить – это хорошо! – философски заметила Карина, яростно сдирая халат и перчатки. – Это мы всегда готовы!
Кафетерий для сотрудников находился на первом этаже. Большое помещение со сглаженными углами имело овальную форму. На узких высоких окнах висели пышные салатного цвета шторы, кокетливо подхваченные атласными лентами. Овальные столы на шесть персон были накрыты яркими скатертями.
– Как здесь здорово! – восторженно заявила Карина, плюхаясь на стул с высокой спинкой. – А что мы будем есть?
– Что дадут, то и будем, – голосом сварливой старушки ответила Алина и поинтересовалась у Марины Алексеевны: Здесь самим надо добывать еду или нам принесут?
– Добывать ничего не нужно, – засмеялась Марина Алексеевна. – У нас комплексные обеды для сотрудников, причем совершенно бесплатно. Зося сейчас все принесет.
– Иду, иду! – раздалось из недр кухни, и оттуда показалась молодая пышнотелая девушка с огромным подносом в руках, уставленным большим количеством разномастных тарелок и тарелочек.
– Сегодня у нас грибной суп, каркувка и маковец на десерт, – объявила Зося, ловко расставляя на столе тарелки и раскладывая приборы. Возле каждой тарелки она клала льняную полосатую салфетку.
– Красиво! – одобрительно отозвалась о внешнем виде стола Алина. – Спасибо, Зося!
– Приятного аппетита! – официантка, забрав пустой поднос, удалилась.
– Можно вопрос? – Карина выглянула из-за салфетки, которую как раз расправляла. – Каркувка – это что? Или кто? И маковец?
– Каркувка – это запеченная свинина, – объяснила Марина Алексеевна. – Близость Польши сказалась не только на внешнем виде нашего города и его образе жизни, но и на местной кухне. Очень вкусное, кстати, блюдо. А маковец – пирог, фаршированный перемолотым маком. Ничего экзотического или сверхъестественного, за исключением непонятных названий.
– Ясно, – протянула Карина и взялась за ложку.
Несколько минут за столом царило общее сосредоточенное молчание, нарушаемое только деликатным позвякиванием столовых приборов. Наконец, когда перешли к чаю с маковым пирогом, Марина Алексеевна заговорила о том, ради чего они собрались.
– Первые случаи странного заболевания проявились приблизительно полгода назад, – начала она. – Теперь нельзя с точностью сказать, кто именно был «предводителем» заболевших, поскольку никто тогда и не предполагал, что все это выльется в эпидемию. Люди поступали в больницу со странными симптомами, чем-то похожими на проявления порфирии: светобоязнь,