Гром гремит дважды. Василий Криптонов
не чувствуется. Осень, наверное.
Я глубоко вдохнул, выдохнул. Попытался определить, который час. Уже стемнело, но ещё не ночь. Значит, часов восемь-девять.
Выйдя из цеха, мы оказались в засыпанном белым песком внутреннем дворе большого здания. Здание было трёхъярусным. Внизу располагался цех, с другой стороны – что-то ещё. Оттуда вышли, весело переговариваясь, два десятка крепких, бугрящихся мускулами парней.
– Борцы, – услышал я, сзади. – Они идут мыться первыми.
Я проводил борцов взглядом. Их одежды были подобны нашим, но даже издали было заметно, что ткань – куда лучшего качества. А ещё у них были пояса. Большинство поясов – белые, но я заметил несколько жёлтых, оранжевых и даже зелёный.
Вслед за борцами из той же двери вышел пожилой китаец и остановился, положив руки на палку. Не то трость, не то просто палка для наставления учеников. Здесь, как я успел заметить, все носили короткие стрижки, однако у борцов и у этого пожилого волосы были длинные. Он стоял, не шевелясь, и смотрел в нашу сторону.
А нас становилось всё больше. Я заметил, что появились девчонки. В таких же ифу, как у парней, с завязками – но куртки, в отличие от наших, были длинными, по колено. Девчонки весело щебетали между собой, смеялись – парни-то в основном угрюмо помалкивали. Устали.
Высокие ворота были закрыты. Посмотреть, что там, снаружи, не было никакой возможности. Всё, что я мог видеть вне стен школы Цюань, это тёмное, затянутое дымкой небо. А стен я не узнавал. Надежда на то, что вспомню что-нибудь, выйдя из цеха, испарилась.
Ладно. «Не знаешь, что делать – дыши». Кто это говорил? Не помню. Но слова правильные. Можешь дышать – уже хорошо, сконцентрируйся на этом. Пусть события развиваются дальше, а я посмотрю, в какую сторону грести.
Мы простояли минут пять. Кто-то захныкал. Кажется, кто-то из парней. Я не стал оборачиваться. Успокоить нечем. Девчонок увела в женскую душевую воспитательница, женщина лет сорока на вид, с совершенно безжизненным лицом. Казалось, она даже говорит, не разжимая губ.
Наконец борцы вышли и побрели в нашу сторону. Мы все, подчинившись махнувшему рукой воспитателю, отправились им навстречу. Разминулись посередине двора. Я незаметно постарался рассмотреть борцов. Большинство – просто крепкие парни, но трое-четверо – действительно здоровенных. Интересно, что за борьбу они практикуют. И главное – зачем.
В душе я обнаружил зеркало и остановился перед ним. Ну, как и предполагал – тощий бритый наголо китайский подросток. Такого же возраста, как Тао. Я поднял руку, и подросток тоже поднял руку. Я оскалил зубы – он повторил и это.
– Удивительно, правда? – хохотнул кто-то, проходя мимо.
Да уж, удивительно. Удивительно – смотреть в зеркало и точно знать, что видишь этого парня впервые в жизни.
В столовой я внезапно растерялся. Все ученики разошлись по сторонам и заняли места за длинными столами. Я, до этого момента двигавшийся в общей массе, замешкался. Пошёл к самому дальнему столу и обнаружил, что это – стол борцов. Поздновато обнаружил, меня заметили. За