Китайская кукла. Наталья Александрова
действительно – откуда? Для таких музеев собирают, как говорится, с бору по сотенке – что-то жертвуют смежные музеи, что-то покупают у частных лиц, лишь бы вещи были примерно того же времени и примерно того же социального слоя. Вот и здесь так же – как говорится, всякой твари по харе. Вот этот письменный стол нам презентовал музей Панаева, эту полку купили у одной старушки, а вот это кресло нашли чуть ли не на помойке…
– А что это за фотографии на стене?
– Ах, это! – Юлия оживилась. – Здесь мы разместили фотографии почетных гостей нашего музея. Вот это – снимок, сделанный во время посещения нашего музея знаменитым японским драматургом Юсио Насигаси… А это – выдающийся писатель из Сибири, ну, уж его-то ты должна знать! Видишь, он стоит здесь же, в этом кабинете, почти на том же месте, где ты сейчас!
Надежда внимательно разглядывала фотографию, но вовсе не потому, что пыталась узнать изображенного на ней сибирского писателя. Ее заинтересовал предмет на заднем плане.
– Пойдем дальше! – позвала ее Юлия. – Здесь больше нет ничего интересного!
– Постой… Вот здесь, на этой фотографии, видно, что на полке стоит какая-то кукла. А сейчас ее нет…
– Кукла? – Юлия смутилась. – Да, здесь действительно была китайская кукла…
– Китайская? – Надежда не смогла скрыть волнение. – И где же она сейчас?
Она подошла ближе, чтобы рассмотреть фотографию, и даже поднырнула под малиновый шнурок, недвусмысленно говоривший о том, что заходить за него никак нельзя, а уж трогать экспонаты руками и вовсе невозможно. Кукла была такая же, что и на открытке. Во всяком случае, очень похожа. То же удивительно живое фарфоровое личико, тот же наклон головы, замысловатая прическа, только платье на кукле с открытки было синее, а на кукле с фотографии – лиловое. Впрочем, возможно, цвета исказила съемка.
– Понимаешь… – Юлия оглянулась на дверь, как будто боялась, что их подслушивают. – Понимаешь, как раз эта кукла пропала после сегодняшнего ночного… инцидента. – Она вздохнула. – Я думаю, что ночью в музей вломились подростки, вот их и привлекла эта кукла. Больше-то они ничего не взяли. А наш директор, – Юля снова оглянулась на дверь, – наш директор велел ничего про куклу не говорить, потому что если что-то пропало, это уже другая статья, кража со взломом или что-то в этом роде. А если серьезная статья, музей закроют на месяц, а то и больше, и начнут расследование… А что нам все это время делать? Так что мы ничего про куклу не сказали…
– А как же вы потом отчитаетесь? Ведь это же экспонат, вы за него отвечаете!
– Ну, директор как-нибудь спишет, составит акт, что она пришла в негодность и была утилизирована. В конце концов, это его забота, ему за это деньги платят. А ты все же никому про эту куклу не говори, а то у меня неприятности будут.
– Да конечно, не скажу. Да и кому мне говорить? Я же с вашим музейным миром не сталкиваюсь! Живу, так сказать, в параллельном пространстве. А только скажи мне, эта кукла тоже поступила со стороны? У какой-нибудь старушки куплена?
– Нет, как раз она – подлинная, принадлежала