Лужайкина месть. Ричард Бротиган
стали просто звуками, как пение птицы на дереве, дневной свисток, радио, проезжающие мимо грузовики, человеческие голоса или когда зовут на ужин…
– После ужина поиграешь!
Когда свиньи не визжали, тишина была такая, будто сломался механизм.
Аукцион
То был дождливый аукцион на Тихоокеанском Северо-Западе: дети носятся, повсюду суют нос, фермерских жен интересуют ящики с использованными стеклянными банками, ношеные платья и, может, какая-нибудь мебель в дом, а мужчин – седла, инвентарь и скот.
Аукцион проводили на складе, что ли, или в амбаре, и в субботний день повсюду разливалось подержанное волнение. Он пахнул как вся история Америки от начала времен.
Аукционист торговал так бойко, что можно было прикупить хлам, который продадут только в будущем году. У него были вставные зубы – они трещали, как будто в челюстях скелета скачут сверчки.
Каждый раз, когда на торги выставлялась коробка старых игрушек, дети всю душу выматывали своим родителям, пока те не начинали грозить ремнем, если дети не заткнутся: «Прекрати меня дергать, или неделю сидеть не сможешь».
Новых владельцев непременно ждали коровы и овцы, лошади и кролики, а некий фермер, сморкаясь, мрачно разглядывал каких-нибудь кур.
В дождливый зимний день было отлично, потому что аукцион проходил под жестяной крышей и возникало ощущение чудесной влажной близости ко всему внутри.
В старинном ящике из пыльного стекла и длинных желтых реек, похожих на усы первопроходца, лежали коробки черствых шоколадных батончиков. Пятьдесят центов за коробку – они и впрямь были очень черствые, но по какой-то детской причине я любил их грызть, мне бы раздобыть четвертак, найти того, кто войдет со мной в долю, и так в 1947 году я в конце концов получу дюжину черствых конфет.
Броневик
Посвящается Дженис
Я жил в комнате, где имелись кровать и телефон. И всё. Однажды утром я лежал на кровати, а телефон зазвонил. Шторы были задернуты, снаружи шел дождь. Еще стояла темень.
– Алло? – сказал я.
– Кто изобрел револьвер? – спросил мужской голос.
Не успел я положить трубку, как мой собственный голос выскочил из меня, как анархист, и произнес:
– Сэмюэл Колт [41].
– Вы только что выиграли корд дров [42], – сказал мужчина.
– Вы кто? – спросил я.
– Это викторина, – ответил он. – И вы только что выиграли корд дров.
– У меня нет печки, – сказал я. – Я снимаю комнату. Здесь нет отопления.
– А нужно ли вам что-нибудь еще, кроме корда дров? – спросил он.
– Ага. Авторучка.
– Хорошо, мы вам вышлем. Диктуйте адрес.
Я дал ему адрес, а потом спросил, кто финансирует викторину.
– Это не важно, – ответил он. – Авторучка будет у вас в почтовом ящике завтра утром. А, да, вот еще что – какой цвет вы предпочитаете? Чуть не забыл.
– Синий будет в самый раз.
– Синие у нас кончились. Может, какой-нибудь другой? Зеленый?
Сэмюэл Колт (1814–1862) – изобретатель стрелкового оружия. Его знаменитый револьвер с автоматической барабанной подачей патрона запатентован в 1835–1836 гг.
Корд – мера объема дров, равная 128 куб. футам.