Путешественники. Илья Шаблинский
челку до бровей, стремясь к стилю, который можно было бы определить, как «вчерашняя школьница». В общем, ей удавалось. Бледные веснушки образу добавляли трогательности. Сам Виталий был натуральный отец семейства – крупный, пухлый, лысоватый, озабоченный.
Он листнул купленный в Москве путеводитель и снова мельком взглянул на жену.
– Через двадцать минут прибудем, – сообщил он.
– Мороженого купим? – спросила дочка.
– Ты одно уже съела, – сказал папа.
Рим был его мечтой и постоянной задачей-максимум на некий следующий отпуск. Мечта мерцала, планы постоянно сдвигались. Виталий знал, что это будут пять или семь весенних или все же летних дней, что будет полдень, блистающая синева, неспешное блуждание вдоль древних стен, поиски привала в прохладных каменных проулках с латинскими названиями. Он мыслил, что будет именно со всей семьей – с Алей, с сыном и дочкой.
Он планировал это несколько лет. Римские перекрестки ждали его, но всякий раз что-то мешало. Например, неурядицы бюджетного плана. А еще жена предпочитала отдых у моря, то есть в Турции или на Крите. У нее в принципе были другие мечты.
Но наконец все сложилось. И чудо состояло в том, что сложилось тогда, когда у Виталия все было хорошо. Отпуск ему дали с середины июля. И с женой этим летом он нашел компромисс: они приехали все-таки к морю, но в точку, которая лежала недалеко от зоны мечты. Точка была тоже себе ничего и называлась городок Сорренто. По прежним меркам это сулило дикие, неподъемные траты. Но отпускные по новой должности меняли реальность.
Они провели четыре дня в Сорренто и теперь ехали в Рим – на два дня с ночевкой. Это тоже было чудом.
Аля, моргнув, посмотрела в упор:
– Ты чего смотришь? Что у меня нос облупился? Заметно, да?
Вокзал в Риме встретил их дрожащим зноем. На площади, пока Виталий ошалело крутил головой, Аля первой ухватила такси. У подъезда могучего старинного дома они среди десятка латунных и пластиковых табличек усмотрели табличку с названием отеля. В номере их ждала скисшая духота. Виталий бросился искать пульт от кондиционера, но снова Аля нашла первой. Спустя час они вывалились из гостиницы обратно в вязкий зной. Небеса, как и мечталось, сияли лазурью. Ее, пожалуй, было с избытком. Римское метро немного порадовало кондиционированной прохладой, но эскалатор вскоре вынес их снова на свет, прямо под стену Колизея. Аля даже вскрикнула восхищенно. Они побродили вдоль темной античной стены по горячему асфальту. Вставать в длинную очередь, чтобы купить билет для проникновения внутрь, не захотели. Потом по программе был Пантеон и площадь перед ним. Тут они сидели в кафе, и дочь выпросила вторую порцию мороженого – фисташкового. Сидя под полосатым навесом, Виталий аккуратно осматривал соседей, ближайшие пять столиков. Тут была и целая шумная семья, и несколько молодых парочек. Он пришел к выводу, что конкуренции чуть загоревшей Але не составит никто. Даже совсем юная тощая девка, которую периодически томно и длинно целовал ее бритоголовый спутник. Поцелуи, кстати, не мешали