Каждый новый день – правда. Александр Олегович Левченко
разговаривать, – улыбнулся Кошкин. Их беседа всё больше напоминала скорее разговор двух хороших друзей, чем разговор студента и преподавателя.
Как вы интересно выкрутились, – сказала Мария. В этот момент Дмитрий заметил, что она не только перестала грустить, но и вовсе сияет от радости.
Так у вас есть эта книга?
Есть! Я купила её в журнальном киоске.
Что там забыла классическая литература?
Я не знаю, – смеялась она. – Там была целая куча каких-то бульварных детективов и женских романов с названиями в стиле: «Страсть под дулом пистолета». И вот среди них как-то затерялся Толстой. Не знаю, возможно, они держали его в заложниках.
Так, когда вы мне книгу дадите?
Вот если придёте на мою консультацию и сдадите мне хотя бы несколько долгов, то книга ваша!
У вас слишком суровые условия, Мария Антоновна!
Ну и не приходите, раз вы такой ленивый, – она сделала обиженный вид.
Я приду, не обижайтесь на меня.
Я не обижаюсь, Дима, – на её лице вновь засияла улыбка. – Если вы считаете, что у Толстого слишком много лишней информации, то вы ещё не читали Виктора Гюго.
Ошибаетесь, я читал!
И как вам?
Это жестокая тема, – рассмеялся Кошкин. – Пишет он, конечно, красиво… Но вот несколько глав подряд посвятить описанию архитектуры Парижа – это мощно!
Да-да, – поддержала Мария. – Или глава посвящённая книгопечатанью! Почему бы и нет?
Вы, наверное, во мне разочаруетесь, но в какой-то момент чтения, я не выдержал и стал подобную информацию просто перелистывать не читая.
Я в вас не разочаруюсь, Дима, – улыбнулась она. – Мне было стыдно, но я стала делать то же самое!
Правда? – сказал Кошкин. – Отлично! Значит нас уже двое!
Вы так любите читать. Так почему вы так не любите учиться? Неужели не интересно?
Вы даже не представляете, как не интересно. Я и в школе ничего не читал и получал тройки по литературе, потому что не мог выносить эти занятия.
Да почему же? Мне всегда нравилось учиться! – сказала Мария.
Я так и понял, – улыбнулся в ответ Кошкин. – Но меня ужасно раздражало, что на уроках литературы дела всегда обстоят так, что ты, ученик, очень туп и не можешь иметь ни малейшего понятия о том, что хотел сказать автор, а вот учитель знает. Так что слушай его. Такое ощущение, будто у школьников вообще своего мнения не может быть. Поэтому тебе и ставят двойки за сочинения, где нужно высказать своё мнение о романе, если твои мысли не совпадает с общепринятым мнением.
Да, школа этим грешит, – ответила Мария. – Вообще, школьные учителя меня тоже раздражают. Просто они преподают такую вещь как литература в стиле точных наук. Я думаю, что ведь писатели тоже были обычными людьми, как и мы с вами. И сомневаюсь, что они в каждую свою строчку пытались обязательно впихнуть кучу смыслов и отсылок. Ну и естественно, святая обязанность школьного учителя, как вы и сказали, подавлять любое личное мнение детей, – она замолчала на несколько секунд, будто пытаясь что-то вспомнить. –