Мне холодно. Карина Финкель
Она мне не нужна. Мне просто было очень хреново. Ребенок…
Кира вдруг вспомнила кое-что.
– Подожди-ка. То есть на прошлой неделе, когда я ходила тебе в аптеку за таблетками от поджелудочной, которая разыгралась якобы из-за пиццы, которую ты съел на работе…
Он молчал. Она начала стаскивать с пальца обручальное кольцо.
– Кира, не надо. Я понимаю, что натворил. И зря рассказал. Она мне не нужна. Клуша, обычная. В ней ничего нет, кроме этой обычности. Таких сотни вокруг.
– Ну, значит, один не останешься.
Потом муж извинялся, вставал на колени, упрашивал ее остаться. Она замкнулась в себе и не реагировала. Пусть валит к своей Картофельной женщине, рожает с ней картофельных деток, и пусть жрут все вместе жирную жареную картошку.
Постепенно муж тоже замолчал.
В ту ночь Кира решила спать на диване. Утром, перед его уходом на работу, они не попрощались.
В какой-то момент на Киру нахлынуло жалкое желание все исправить. Помириться. Она даже всерьез подумала пожарить картошку, но отвергла эту мысль. Хотелось спрятаться. Улечься в берлогу, залезть в настоящий кокон. Уехать от всего и отовсюду.
Кира зашла на сайт одной из социальных сетей, в которой, по ее прикидкам, должна была быть зарегистрирована Картофельная женщина. Нашла там мужа, зашла к нему в друзья, проверила коллег – расследование дало свои результаты. Картофельную женщину звали Алла. Она была старше Киры лет на 8. Все посты на странице – рецепты жирных и вредных блюд, милые картинки с детьми, цитаты про важность семьи. Однообразные фото – она на отдыхе в Турции, она с букетом (интересно, от кого), она с подругами, она с родственниками, она с чужими детьми, фото приготовленной ею еды. Кира заметила ее лайки на каждой фотографии мужа. Он тоже лайкал ее. Не все фото подряд, но на всех фото с пляжа и с детьми были эти несчастные сердечки.
Господи, чем я занимаюсь, подумала Кира. Еще немного посмотрев на лицо Картофельной женщины на аватарке (к фотографии была прифотошоплена рамка с цветами), она закрыла страницу. Потом взяла и удалила свою. Не хотелось сосуществовать с ними обоими в одном виртуальном пространстве.
Кира представила мужа и Картофельную женщину. Вот он целует ее – так же, как Киру. Обнимает ее, тянется к ней – видно, как эта женщина ему важна и нужна сейчас. Для Киры в такой момент в его голове места, конечно, нет. Картофельная женщина тоже целует и обнимает его. Как своего собственного мужчину. Тоже не думая о Кире, или, наоборот, думая со злорадством или ненавистью (если действительно серьезно влюблена в него). Вот он раздевает эту женщину, думает только о ней, жаждет ее. Вот они голые, и он берет ее, как когда-то Киру. Ему с ней хорошо, и он старается – очень старается – чтобы было хорошо и ей. А Кира – она где-то там, далеко, и совсем ему не важна. В этот момент муж, конечно, совсем не думает о ней, о том, что ей больно от этого. Это ему уже не важно. Ему главное – Картофельная женщина перед ним и то, что между ними происходит.
Кира ощущала, как ее жизнь разваливается. Ребенок. Неудача с работой. Брак. Сама ткань ее жизни расползается,