Близится буря. Андрей Круз
поболтали, и как-то дошло до нее, что детство теперь совсем закончилось, уже официально. Завтра с Евгеном разберемся насчет раздела обязанностей – и все, она теперь каждый день на работе будет. А ей всего пятнадцать. Даже думаю – правильно ли мы поступили?
– Ты насчет того, что мы за ее совершеннолетие выступили? – Отставив трость к стене, я аккуратно опустился в плетеное кресло, с наслаждением вытянув больную ногу.
– Конечно, – кивнула она. – Зря расселся. Пошли, я тебе повязку сменю.
– О-о, – протянул я, поморщившись, – только ведь уселся.
– Потом еще усядешься, пошли в кабинет.
Пришлось вставать, куда денешься. Хорошо, что повела именно в кабинет, где она с бумагами работает, а не в операционную, в которой зверей всяких лечит, а то как-то того… Достала из шкафа металлическую коробку с бинтами и прочим, указала мне на стул напротив:
– Снимай брюки.
– Так почему ты считаешь, что зря мы за нее свидетельствовали? – Расстегнув ремень с кобурой, я положил его на письменный стол, потом расстегнул брючный.
– Потому что свалили на нее взрослую ношу.
– Она дела ведет как взрослая, вполне. – Я сел на стул и вытянул ногу.
– Ну-ка, посмотрим, – тихо сказал Аглая, разрезая узким острым ножом завязки бинта. – Давай сам разматывай. – Она сложила нож и убрала его в ящик стола. – Не взрослая она еще. Недостаточно взрослая, чтобы такой груз на своих плечах тащить.
– А мне кажется, что ей так даже легче будет, – возразил я, продолжая сматывать желтоватый от антисептика марлевый бинт. – Теперь у нее настоящее, реальное дело, от которого зависит много людей, поэтому некогда в депрессии впадать и слишком много думать о том, что случилось. И ты все же рядом, так что не совсем она одна, и я буду, пока здесь.
– Вот с этим «пока здесь» у меня тоже проблема, – вздохнула Аглая. – Ну-ка, глянем… нормально все, – кивнула она, аккуратно ощупывая рану тонкими изящными пальцами. – Скоро можно будет швы снять. На днях.
– А что мне еще остается? Теперь у меня дело есть, а твой кавалер не голодранец, – попытался я свести разговор к неуклюжей шутке. – Да и половина острова так живет.
Аглая быстро смазала шов чем-то остро пахнущим из пузырька с тонким стеклом, отложила тонкую деревянную палочку с намотанной на нее ватой.
– У половины острова жены с мужьями в походы ходят, а я, если ты помнишь, ветеринар, причем только я теперь по вызовам езжу. На Лазаря Каменщикова расчет уже такой… старый он, – сказала она, доставая из коробки рулон свежего бинта. – Вытягивай ногу.
– Ну… не знаю я, честно, что делать. – Первый виток бинта накрыл довольно-таки безобразный шов. – Выбор ведь у меня невелик: или владеть яхтой и ходить в экспедиции – или… я даже не знаю, что тогда «или».
Бинт виток за витком ложился на бедро. Затем треснула разрываемая ткань, Аглая завязала его кончики.
– Все, свободен на сегодня, – сказала она, поднимаясь. – И кстати, я вовсе не настаиваю