Твоя жертва. Лика Ви
− тихо оправдывалась я, все еще не веря, что мне не мерещится.
− Редко, но метко. Ты хоть знаешь, кто это был?
Я отрицательно покачала головой, а он прошептал мне на ухо, как в детдоме шептал шутливые страшилки тихим строгим тоном.
− Местный криминальный авторитет по кличке Кукловод.
Я рассмеялась. Мне это казалось нелепым, а он лишь плечами пожал.
И вот мы уже в темном подъезде моего дома. Это было не в тот же день. Это было позже, через несколько недель, когда мы гуляли много раз по городу, делились прошлым, смеялись как в детстве. Я влюбилась в него снова, не успев разлюбить, и сердце рядом с ним замирало. Жар бежал по телу, а тут еще и темнота подъезда.
Свет не работает. Между мной и страхом его рука, крепко сжимавшая мою ладонь.
− Сейчас все решим, − говорит Игорь и делает шаг в сторону.
Мне казалось, что его рука исчезнет, и я снова буду рыдать от обычной темноты.
«Только не бросай меня», − мысленно просила я.
Дети надо мной часто издевались в детдоме именно так, выключали свет и запирали меня в темноте, а я… Игорь тогда был на моей стороне, а теперь…
Он дернул меня к себе, прижал к стене и поцеловал. Я забыла о страхе, забыла обо всем мире, когда ощутила его губы, его руки. Мой первый поцелуй и вот такой внезапный, честный. Я поддалась, растаяла, забылась.
Губы сами знали, что делать, как отвечать на его поцелуи, словно они всю жизни ждали этого мгновения.
И вот мы уже у меня дома в темноте и не важно, что от поцелуя до дивана мы шли почти полгода. Когда хочешь забыть и вспоминаешь даже во снах, это не имеет значения. Главное − его руки на моем бедре. Его губы на моей шее.
И даже в первый раз я знала что делать, я чувствовала. Поддавалась, наслаждалась, терялась в темноте и тихо стонала от его ласки. Я забыла даже испугаться в первый раз, только вдрогнула от боли и прикусила губу, но не свою, а его. Отомстила, как он потом шутил, но даже тогда на диване, вмятая в перила, я извивалась под ним от удовольствия и шептала его имя.
− Игорь…
Я произнесла его вслух и потому проснулась. Открыла глаза и поняла, что по-настоящему еще не рассвело. Утро только начиналось, а разум не хотел прерывать воспоминания.
− Почему ты мне не написал? – спросила я у него, когда он благополучно переехал ко мне из своей служебной общаги.
− А что я напишу? – Он плечами пожал. – Привет, Ляля, я буду ментом и что? Дальше что?
− А про мои дела? – спрашивала я.
− Ой и ты рассказывала бы мне про вахтершу Гэлю и воспиталей, а еще про соседку свою дуру. Оно мне надо?
Я почти обиделась, а он меня обнял и поцеловал в висок.
− Прости, я не знал, что ты вырастешь вот такая.
− Я почти не изменилась, − обиженно говорила я.
− Да? – он еще и осматривал меня, даже покрутил на месте. – Сисек у тебя точно таких не было и вот тут явно округлилось.
Он ущипнул меня за попу и улыбнулся как мальчишка, а потом ворчал, что я убиваю его полотенцем.
У нас с ним все могло быть на целых пять лет больше. На целую жизнь больше…
Я