Крыса солнце жрёт. Книга 1. Андрей Довгань
виде, у нас рабства нет, поэтому я и не хочу относиться к тебе, как к рабу. Однако купить и использовать тебя на этой земле, как раба я могу. Хоть я и имею гражданство Виртленда, там моя родина, но есть у меня и гражданство Правии, и земля здесь, на Юге. И благословляй Всемогущего, что я тебя, пока что, оберегаю от этой участи. Но все бывает в первый раз. Ты можешь стать моим первым рабом. Или умереть мучительной смертью. Как мне заблагорассудится, как ты будешь себя вести.
– Но вы же хотите отдать меня королю или герцогу? Зачем вам со мной нянчиться?
– Мало ли что я говорил этим гражданским! Может то, что я сказал правда, а может быть и нет. Но откровенно я говорю только с солдатами. Мы служим королю, мы спасаем королевство. Мы его расширяем, мы создаем его славу. А на этих изнеженных трусов в шелках мне плевать, и не им мне раскрывать свои карты.
– Так вы хотите сделать меня кутильером?
– Я не сказал, что я хочу. Я могу. А могу отдать королю. Могу герцогу Правскому. Могу убить, могу много чего. Но что я хочу в данный момент и что я буду делать, угадывай сам. Пока что я тебе все разжевывал. Теперь крутись и борись за себя. Больше поблажек не будет. Кем ты будешь, кутильером, рабом, покойником, теперь зависит только от тебя. Пока что ты – раб, к которому я хорошо отношусь. Все, спать.
– Можно еще вопрос, – голос Мейнхарда был взволнован, в нем чувствовался интерес и Казимир смилостивился.
– Только один. Говори.
– Я не понимаю, кутильером может быть и раб, но рабство в Виртленде запрещено?
– О да, подобные вопросы задают все иноземцы, – майор Казимир недовольно поморщился. – Но это относится к герцогству Правскому. Законы о кутильерах очень схожи в герцогствах. На этой земле ты мой раб по статусу сейчас, но въедем в Виртленд, тут же станешь свободным. Вернемся обратно, снова будешь рабом. Не заморачивайся. Крючкотворство и юридические нонсенсы в нашем королевстве в чести. У меня у самого порой голова идет кругом. А теперь иди спать. Помни о моих приказах. У тебя не так много времени на сон.
Мейнхард лежал в тишине и пялился в потолок. События его жизни словно облака лениво проплывали перед ним. Он любил своего отца. Правда меньше, чем отец любил его. У барона Аластора Вука, владельца баронства Вуков, было три жены. К первой, Мелинде Барр, сестре его вассала баронета Джона Барра, он не питал никаких нежных чувств, но баронет был одним из самых могущественнейших и выдающихся людей этих земель. Славный и верный воин, выигравший не одно сражение, победивший барона Ричардсона и ярла Хрёрика, которые совместно покушались на суверенитет баронства Вуков, друг детства самого Аластора, этот человек был любим и уважаем всеми. Барон Вук просто не мог отказать Джону в том, чтобы породниться с его семейством, когда тот изъявил свое желание. Свадьба состоялась. Аластор не изменял своей жене, почитая друга, и вел себя всегда в высшей степени учтиво.
Через три года у Вуков родился сын, которого они назвали в честь баронета, Джоном. Еще через два года Мелинда родила