.
Лучше бы спрен убедил ее, что она не права. Как бы ей хотелось ошибаться!
– Узор, я не ненавижу тебя. Я ненавижу меч.
– Но…
– Меч – это не ты. Меч – это я, мой отец, жизнь, которую мы вели, и то, как мы все запутались.
– Я… – Узор тихонько загудел. – Я не понимаю.
«Я была бы потрясена, если бы ты понял, – подумала Шаллан. – Ведь я и сама не понимаю». К счастью, подвернулся повод сменить тему: по склону к платформе, где сидела Шаллан, поднималась разведчица. Темноглазая, с длинными темными волосами алети, в бело-голубом наряде, в брюках под юбкой посланницы.
– Э-э, светлость Сияющая? – обратилась к ней с поклоном разведчица. – Великий князь просит вас явиться к нему.
– Какая досада, – буркнула Шаллан, хоть внутренне она и испытала облегчение оттого, что появилось хоть какое-то дело. Девушка вручила разведчице свой альбом для рисования, чтобы та его подержала, пока Сияющая соберет сумку.
«Тусклые сферы», – заметила она.
К Далинару во время его экспедиции в центр Расколотых равнин присоединились только три великих князя. Когда неожиданно обрушилась буря, великий князь Хатам получил весточку через даль-перо от разведчиков на равнинах.
Его военный лагерь смог выставить большинство своих сфер для перезарядки до начала бури, предоставив ему огромное количество буресвета. Он богател по мере того, как Далинар выменивал сферы на заряженные, чтобы запустить Клятвенные врата и доставить припасы.
По сравнению с этим выдача ей сфер для практики в светоплетении не такой уж страшный расход, но она все же чувствовала себя виноватой из-за того, что осушила две из них, чтобы с помощью буресвета справиться с холодным воздухом. Придется ей быть с этим поаккуратнее.
Шаллан все упаковала, потянулась к альбому и обнаружила, что разведчица листает его, широко распахнув глаза.
– Светлость… – восхищенно воскликнула она. – Это потрясающе!
На нескольких страницах был изображен вид, который можно было бы узреть, глядя вверх от основания башни, улавливая смутное величие Уритиру, но в большей степени чувствуя головокружение. Шаллан с неудовольствием поняла, что усилила сюрреалистический характер эскизов, использовав невозможные точки схода линий и перспективу в целом.
– Я пыталась нарисовать башню, – пояснила она, – но у меня не получается изобразить ее под прямым углом.
Может быть, когда светлорд Мрачноглазый вернется, он по воздуху перенесет ее на другую вершину вдоль горной цепи.
– Я никогда не видела ничего подобного, – призналась разведчица, перелистывая страницы. – Как это называется?
– Сюрреализм. – Шаллан забрала альбом и засунула его под мышку. – Старое художественное направление. Кажется, я случайно к нему обратилась, когда не смогла изобразить картину такой, как мне хотелось. Оно теперь почти никого не интересует, кроме учеников.
– От этого мои глаза заставили мой мозг поверить, будто он забыл проснуться.
Шаллан махнула рукой и, пока