Последняя история Мины Ли. Нэнси Чжуён Ким
почти целые сутки. Возникло желание накинуться на еду, однако она сдержалась из вежливости перед новой знакомой.
– Пожалуйста, угощайтесь. – Женщина кивнула на тарелку перед Миной. – Откуда вы приехали?
Та подула на суп, прежде чем попробовать еду, показавшуюся ей самой вкусной на свете. Терпкость соевой пасты на языке взбодрила тело, а в душе расцветала весна с сиреневыми полевыми цветами. Этот вкус напомнил Мине первую трапезу после потери родителей. Ее с грязной обочины подобрал деревенский старик, отвел к себе домой и накормил порцией твенджан ччигэ – рагу из соевой пасты. Она рыдала во время еды, и слезы капали в тарелку, а старик, у которого во рту не хватало половины зубов, похлопывал ее по спине, пытаясь утешить. Конечно, он хотел ей помочь, но что можно было сделать во время войны, когда ребенок – лишний рот и обуза, когда дети терялись чуть ли не каждый день, а менее удачливых разрывало в клочья на глазах родителей?
– Я из Сеула, – ответила Мина на вопрос женщины.
– Я тоже. Ну, недалеко от него.
– О! – только и произнесла Мина.
Остаток ужина прошел в молчании. С улицы слышалось стрекотание сверчков. Две одинокие женщины, живущие в этом доме без мужей и, очевидно, без детей, – просто квартирантки.
Избыток вопросов мог привести к избытку информации – избытку схожего жизненного опыта, избытку боли.
В ту ночь Мине ничего не снилось. Блаженное забытье, лучший сон за последние месяцы – без таблеток, алкоголя и даже без молитв.
Утром она отправилась в ванную, которую делила с соседкой. Мина вытащила из сумки зубную пасту с мылом и положила на туалетный столик, стараясь не потревожить чужие вещи: сложенную розовую мочалку, скользкий кусок мыла и зубную щетку в ярко-зеленом пластиковом стаканчике. В отражении ее черные волосы падали на плечи спутанным птичьим гнездом. Мина не смогла найти расческу, поэтому попробовала пальцами разгладить беспорядок на голове, выбрасывая выпавшие волоски в мусорное ведро.
Понежившись под теплым душем, она снова легла в постель, чистая и расслабленная, готовая не думать о мире еще какое-то время. У окна сладко щебетала птичка, а в нескольких домах от нее газонокосилка истребляла сорняки с яростным жужжанием.
Стук в дверь заставил Мину вздрогнуть. Она встала, чтобы открыть.
– Вам ничего не нужно? – спросила хозяйка. Ее лицо было мягким и нежным, губы слегка подкрашены розовой помадой.
– О! – недоуменно отозвалась Мина, поправив полотенце на голове.
– Я еду в магазин. Хотите со мной?
– Ах да, конечно! Мне только нужно одеться.
Несмотря на жару, Мина надела длинную полосатую юбку и коричневую блузку, затем аккуратно, словно рисуя картину, подвела глаза жидкой тушью и подкрасила губы розовой помадой. Переживая за деньги, спрятанные в носке под матрасом, она заперла дверь спальни на висячий замок.
Они забрались в машину хозяйки и минут пять ехали с опущенными стеклами и яростно дующим в лицо кондиционером, щурясь на залитую солнцем пыльную дорогу. Повсюду, казалось, был