Три повести. Сергей Ледовских
Покровского хутора пригласил Жоржа и меня, как его даму, – представляешь?! даму сердца! – на свои именины. Сказал, что есть бидон пива и тараньки голодная стая. И всё, пояснил, будет чисто символически, в узком кругу: Герман с автобазы, Круглов, Петюня, Скрыпченко, Негр, Гуцул Недостреленный и Яша Ходячий. Вовчик клялся, божился, что Ходячего он не звал, но это такое привидение – сам явится без спросу, на запах придёт. Жоржа он лично попросил зайти, как представителя интеллигенции, у которого в Григорьевке всё схвачено. Вышла ещё такая накладка: Круглов пришёл с дамой, но – слушай здесь внимательно – пришёл не с Кругловой своей, а… Короче, наличие этой Некругловой сыграло в наших именинах роковую роль. Негр, оказывается, самый натуральный, как спелый баклажан, – представляешь? – из студентов. Его специально позвали, чтобы выпить за дружбу народов и свободу от колониального рабства. Но вот он как раз, сволочь, не пришёл. Как выяснилось позже, и слава богу, что не пришёл, а то бы случился международный скандал. Вовчик очень расстроился, так как Негр этот клёво лабает блюз на пивных кружках.
Мы чинно сели и выпили пива с таранью. Жорж, ей-богу, внимательно следил, чтобы мне наливали на четверть только, не есть же тарань всухомятку. После второй кружки явился Ходячий, как и ожидали. На первом же своём заходе он заявил, что качество пива оставляет желать лучшего: передержано и никакого послевкусия. Вовчик за такие слова на него раскричался, затем остыл, сбегал, принёс водяры и плеснул ему для послевкусия; потом логично заметил, что надо плеснуть всем мужчинам, а то несправедливо: Ходячий будет кайфовать, а именинник и его лучшие друзья прозябать. Сказал: «всем по чуть-чуть «на поверхности», кроме, разумеется, дам», на что Некруглова сильно за себя и за меня обиделась, заявив: «а чем мы хуже».
Кульминация именин наступила, когда неожиданно явилась Круглова и без звука вцепилась Некругловой в причёску. Вовчик начал громко перед всеми извиняться за недоразумение, но на Круглову это не подействовало. Поднялся шум. Жорж тогда схватил меня под мышку и объяснил, что нам пора в Григорьевку. У нас, типа, запланирован ещё один визит. Мы откланялись… И вот – слушай сюда – в Григорьевку мы отправились чисто символически, «если Круглова испортила всем вечер, это не значит, что нужно горевать», так сказали Ходячий с Гуцулом, которые за нами увязались. Ходячего мы потеряли ещё в Покровском, Гуцул исчез позже…
В этом месте повествования у меня запершило в горле, и я опять отправилась утолять свою ненасытную жажду. Тётечка в антракте ни разу, кажется, не пошевелилась и лишь обречённо ожидала продолжения моей повести. Я вернулась со стаканом и полным чайником воды, чтоб больше не отвлекаться.
Ты, конечно, знаешь, Полина, как живописна дорога в Григорьевку! Эти вётлы вдоль ручья в трагических позах! Раскидистые сосны у самой дороги. Размётанные ветром высокие травы. Луговые ромашки кругом – запах!.. М-да, но, я вижу, описания природы тебя мало волнуют. Короче, мы медленно шли по дороге, созерцая дивный вечер, и тут нам навстречу