Апокалипсис Всадника. Никита Рязанцев
языком змеится под колесами лента неправдоподобно гладкой шоссейной дороги. По обе стороны трассы выросли гряды каменных стен. Обувной подошвой их топчет рифленое тучами небо. Сами того не заметив, мы где-то пересекли незримую государственную границу и оказались в другой, сказочно благополучной стране, жители которой старательно прячутся друг от друга. Рублевка – единственное место в Подмосковье, где ни с одной точки земной поверхности нельзя увидеть линию горизонт: ее всегда скрывает чей-то забор.
Ограждения тянутся беспрерывно, перерастают одно в другое. Три метра вышиной, пять метров, семь метров, десять! Каменные, железные, гранитные, бетонные, из крепчайшего пластика, истыканные камерами слежения, затянутые колючей проволокой, сплошные и неприступные. Прячутся за оградой жилища: дворцы для хозяев, домики для прислуги, приземистые сараи рабов и кирпичные будки охраны. Мы с Онже проносимся по магистральному трубопроводу денежной канализации нашей страны. Финансовая жижа из всех естественных и сверхъестественных источников сбирается и направляется сюда силами профессиональных сантехников. Путевые ответвления уводят потоки денежных средств с Рублево-Успенского шоссе в резервуары закрытых дачных поселков.
Здесь нелегко увидеть машину отечественного производства. Лишь днем, да и то изредка, по проезжей части Рублевки скромно плетутся старые совдеповские рыдваны коренных местных жителей. Простые люди доживают свой век в обшарпанных многоэтажках, в ветхих бараках и древних избушках, жмущихся друг к другу по спичечным городкам окрестных районов. Зрелого возраста алкоголики и юные наркоманы, старики у которых жизнь позади и дети, у которых нет будущего, – все они обитают в тесных квартирках, ходят за продуктами в свои не изменившиеся с совковых времен сельпо, работают от зари и до смерти на своих неинтересных работах.
Всего в двух шагах от их обиталищ расселилась вся российская элита. Отгородилась от остальной России крепостями заборов, автоматическими воротами, предупредительными знаками и документальным свидетельством частной собственности. Депутаты, министры, судьи, прокуроры, адвокаты, банкиры, предприниматели, бандиты, продюсеры – все, кто положил жизнь на борьбу за желтый металл, зеленого цвета бумагу и черные нули на электронных счетах, селятся здесь. Для них выстроены специальные рестораны, где чашка эспрессо стоит от пятисот рублей и выше. Для них действуют специальные рынки, где банка сметаны продается за пятьдесят долларов, а при покупке двух мешков картошки покупателю вручается бутылка шампанского Cristal. Для тех, кто завален деньгами по горло, по ноздри, по маковку, кто не в состоянии проблеваться сожранным и неперевариваемым количеством рублей, долларов, евро – для них этот район и задуман. Здесь все высшего класса, лучшего порядка, самое качественное и самое дорогое. Государство в государстве. Бабловка.
– Отметим встречу? – подмигивает Онже, выруливая на автостоянку. Над паркингом нависает, сияя неоном,