Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы. Эрик Ларсон
должны были напоминать камни Стоунхенджа. 10 апреля 1935 года он женился на актрисе Эмми Зоннеманн. Церемония бракосочетания прошла в берлинском кафедральном соборе. Ее посетил сам Гитлер. В небе кружили звенья бомбардировщиков люфтваффе.
Кроме того, Геринг любил роскошно одеваться. Он сам разрабатывал свою форму, стараясь, чтобы она была как можно более красочной: отсюда все эти медали, эполеты, серебристое шитье. Нередко он переодевался несколько раз в день. Он славился и более эксцентричными нарядами – порой щеголяя в туниках, тогах и сандалиях, создавая дополнительные акценты с помощью красного лака на ногтях пальцев ног и румян на щеках. На правой руке он носил большой перстень с шестью бриллиантами; на левой красовалось кольцо с огромным изумрудом квадратной огранки (как поговаривали, дюймового размера). Он вышагивал по территории Каринхалла, словно разжиревший Робин Гуд, – в подпоясанной куртке зеленой кожи, с большим охотничьим ножом за поясом, с посохом. Как вспоминал один немецкий генерал, однажды его вызвали на совещание к Герингу – которого он застал «восседающим в зеленой, расшитой золотом шелковой рубашке, с большим моноклем. Его волосы были покрашены в желтый цвет, брови подведены, щеки нарумянены. Лиловые шелковые чулки, бальные туфли из черной лакированной кожи… Он походил на какую-то медузу»[159].
Сторонним наблюдателям казалось, что Геринг не совсем в своем уме, но американский генерал Карл Спаатс, позже допрашивавший нацистских преступников, писал, что Геринг «отнюдь не является психически ненормальным – несмотря на все слухи о противоположном. Более того, его следует считать весьма расчетливым типом, искуснейшим актером, профессиональным лжецом»[160]. Публика его обожала, прощая ему излишества, ставшие легендой, и нелегкий характер. Американский корреспондент Уильям Ширер, работавший в Германии, пытался объяснить в своем дневнике этот кажущийся парадокс: «Гитлер – далекий и туманный миф, человек-загадка. А Геринг – самый что ни на есть земной, эдакий сластолюбивый здоровяк из плоти и крови. Немцы его любят, потому что они его понимают. Он обладает недостатками и достоинствами среднего человека, и народ любит его за то и другое. Он по-детски обожает военную форму и медали. Но и они ведь тоже это обожают»[161].
Ширер не мог уловить никакой обиды публики по отношению к той «фантастической, средневековой – и очень дорогостоящей – жизни, которую он ведет. Пожалуй, они бы и сами с радостью вели подобную жизнь, если бы им выпал шанс».
Геринг пользовался большим уважением среди своих офицеров – поначалу. «Мы клялись именем фюрера и боготворили Геринга», – писал один пилот бомбардировщика, объяснявший особенности Геринга его подвигами во время Первой мировой, когда тот был одним из лучших летчиков-асов и славился своей храбростью[162]. Однако теперь некоторые из его офицеров и пилотов все сильнее разочаровывались в нем. За глаза они стали называть его «нашим жирдяем».
Dietrich von Choltitz Interrogation, Aug. 25, 1944, WO 208/4463, UKARCH.
"Hermann Göring," Interrogation Report, Military Intelligence Service, U. S. Ninth Air Force, June 1, 1945, Spaatz Papers.
Shirer,
Baumbach,