Третий Рим. Валерий Николаевич Ковалев
стороны обменялись приветствиями.
Затем он пригласил гостей присесть за длинный, с десятком дубовых стульев стол, сам проследовал к сопряженному с ним второму и опустился в кресло с высокой резной спинкой.
– Я могу начинать? – сказал расположившийся напротив американцев, рядом с полковником Гиммлер, обращаясь к своему патрону.
– Да, – последовал ответ, и рейхсминистр подробно доложил о результатах переговоров.
– Я рад, что мы достигли согласия, – внимательно его выслушав, констатировал фюрер. – Нам необходимо уничтожить коммунистическую заразу!
После чего возбудился, встал из – за стола и произнес речь.
Суть ее сводилась к неизбежному краху коммунистической идеи, единению в борьбе с нею дружественных Соединенных штатов и Великого рейха, а также восстановлении исторической справедливости.
– В отношении первых двух тезисов понятно, – подумал про себя Фрейзер, – а по поводу третьего не очень. Но благоразумно воздержался от вопроса.
Бэрд же, в отличие от него, хотел что-то возразить, и уже было открыл рот, но генерал под столом, больно наступил ему на ногу, – молчи.
В заключение, брызжа слюной и потрясая кулаками, Гитлер призвал «разбить их собачьи головы», имея в виду русских, после чего, наслаждаясь произведенным эффектом, обвел глазами присутствующих, и, поправив растрепавшуюся челку, снова опустился в кресло.
– Как всегда неподражаемо, мой фюрер, – в следующую минуту прочувствовано сказал Гиммлер и покосился на американцев, ожидая их реакции.
– Да, весьма, – словно очнувшись от гипноза, пробормотал Фрейзер, а Бэрд пошевелил пальцами ног в ботинке. Они здорово болели.
На этом встреча была завершена, и, приказав Гиммлеру с Гартманом «проработать все организационные вопросы», отец нации встал, и, кивнув гостям на прощанье, проковылял к скрытой бархатными шторами, угловой двери.
– Фюрер не совсем здоров, – подождав, пока она закрылась, с сожалением вздохнул рейхсминистр. – Но это временно, господа, смею вас заверить.
Затем он пригласил переговорщиков отобедать вместе и, спустя час, мощный «хорьх» с зашторенными окнами, доставил всех к небольшому горному шале*.
Оно располагалось в окруженной соснами и заснеженными пиками долине, с искрящимся неподалеку всеми цветами радуги водопадом, органически вписывалось в окружающий ландшафт и дышало умиротворенностью и покоем.
– Словно в швейцарских Альпах, – обозрев окружающую их картину, восхищенно сказал Бэрд. – Достойно кисти художника.
– Здесь любит бывать фюрер, – сказал Гиммлер. – Природа действует на него умиротворяющее.
После весьма изысканного обеда, состоящего из горячего «айнтопфа»*, филе по-гамбургски, отварной форели и сыра, а также французского коньяка и крепкого «бок-бира»*, гостям было предложено отдохнуть, а утром продолжить работу.
– Хорошо, – сказал осовевший от еды и выпивки Фрейзер. – Тем более что день прошел весьма продуктивно. – Не так