Историческая преемственность традиций российской цивилизации. Заменательные даты, исследования и новые документы. С. А. Мельников
Гурьев, что у вас делается?» Он начинает: «Все хорошо, прекрасная маркиза» и т. д. Говорю: «Врешь, у тебя не так», и начинаю ему выкладывать.
– Не может быть.
– Ах, не может быть? Сейчас же садись за трубку, проверяй и докладывай через полчаса.
Через полчаса звонит:
– Вы правы.
И так говорить с ним, не имея собственных проверенных фактов, очень трудно. Обычно доносят: сделано то-то и то-то. Чтобы сразу написать сводку? Извините, пожалуйста. Посылаю своих офицеров связи: проверяй, удостоверься сам. Сам пойду до штаба дивизии, там поговорю, посмотрю, как офицеры связи работают, если плохо, снова погоню.
Собственные просчеты? Нужно было бы некоторые части попятить назад, занять более выгодный рубеж. Но на это пойти не мог, потому что не было уверенности, остановятся ли на этом рубеже или нет. Это первое. Второе, что в отношении использования наших танков у нас вопрос очень здорово не доработан, так и остался. Танки закапывать в землю и держать их как огневые точки не годится. Лучше засаду можно сделать, поставить пушки. Они меньше, скорей снимаются и лучше обеспечены. Танки нужно применять как подвижные группки. Легкие танки вообще себя не оправдали, КВ и 34-ки остаются. КВ сильны своим оружием, броней, своей мощностью, проходимостью. При современной авиации в направлении главного контрудара вы не замаскируете танков, чтобы противник их не нашел. И не могу согласиться, что танк у нас превратился в пассивное средство обороны. Танк остается танком, наступательным оружием, и его лучше заменить в обороне нашей 45 мм пушкой. Ее я могу затащить в дом, на чердак, но танки вы не разберете, не потащите, не поставите. У нас танки были поставлены в землю, а их нужно было вытащить и создать какой-то кулак. После мы спохватились, создали некоторые подвижные резервы, и они сыграли свою роль.
Когда наступали мы на «Баррикады», три колонны танков, подбивались наши танки. Там были легкие танки. Они для наступления не годились, пробиваются бронебойными пулями. Их в бой нельзя было бросить. Пустить их в обход – они завалились бы в первую канаву и их бы расстреляли. К В, Т-34 держать в обороне нельзя. Они должны зарываться на выжидательных позициях, не могут принимать боя. Для танков это гибельное дело. У нас достаточно артиллерии. Танкист, который сидит в танке, он за броней, но когда летит бомба, он еще больше ощущает гул и прочее, а кроме того, слепой сидит. Что там смотровая щель. Ему не могут даже более или менее приличную щель сделать. Немецкий танк лучше в отношении видимости. Наш танк лучше немецкого по быстроходности, маневренности, но он слепой.
Я прошу только одно понять, что все это наложило отпечаток на нашу психику, но взять за правила все наши действия нельзя. В то же время мы считаем: можно было что-нибудь лучше сделать? Честное слово – нельзя. Где мы прохлопали? Тут я должен сознаться – это с нашими заводами. Несмотря на то что был приказ, были силы, туда посадили мы специальные саперные части, чтобы приготовить из них укрепленные пункты, но не согласовали