Ружья стрелка Шарпа. Война стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл
полно соблазнительных местечек.
– Кстати, это они атаковали нас на дороге, – сказал Шарп.
В некотором смысле это сыграло на руку стрелкам, ибо французы, взявшие в качестве трофеев немало английских ружей, не смогли толком воспользоваться незнакомым оружием.
Сержант Уильямс кивнул:
– Сволочь в красной накидке, правильно?
– Да. И тип в черном.
– По-моему, им нужен ящик, который тащат с собой испанцы. – Уильямс понизил голос, словно его мог услышать кто-то из касадорцев: – В таких сундуках обычно возят бриллианты, верно? Думаю, здесь может оказаться королевское золотишко.
– Майор Вивар сказал, что в нем бумаги.
– Бумаги! – насмешливо повторил сержант Уильямс.
– Нас это не касается, – сказал Шарп. – Любопытство – опасная болезнь. Советую никого не расспрашивать. Майор не любит, когда лезут не в свои дела.
– Слушаюсь, сэр, – протянул Уильямс, разочарованный равнодушием лейтенанта.
Но Шарп лишь маскировал собственное недоверие. Спустя несколько минут после ничего не значащего разговора он пожелал сержанту спокойной ночи и медленно пошел в сторону церкви. Он усвоил эту бесшумную походку еще с детства, в лондонских трущобах, где, чтобы выжить, ребенок должен был воровать. Обойдя вокруг церкви, он замер у дверей. Кроме потрескивания костра и шума ветра, не доносилось ни звука. Шарп продолжал вслушиваться, надеясь уловить хоть единое колебание воздуха внутри каменного здания. Ничего. Он чувствовал запах обвалившихся и сгоревших бревен внутри церкви, но людей там не было. Ближайшие испанцы спали, завернувшись в плащи, в тридцати шагах от церкви.
Двери были распахнуты. Шарп скользнул внутрь и снова замер.
Святое место заливал лунный свет. Стены почернели от копоти, но люди Вивара уже расчистили от обгоревших бревен ведущие к алтарю ступеньки. На самой последней, черный, как стены церкви, стоял сундук.
Шарп ждал. Он оглядел всю церковь, стараясь уловить малейшее движение. Все было спокойно. В южной стене имелось небольшое черное окошко, единственное во всем здании. Через него ничего не было видно, и Шарп предположил, что оно выходит в чулан или глубокую нишу.
Лейтенант прошел между сгоревшими бревнами. Некоторые еще тлели. Один раз отставшая подошва зацепилась за головешку, но это был единственный звук, который он произвел.
Приблизившись к ступенькам алтаря, Шарп опустился на корточки. На крышке сундука лежали свернутые агатовые четки, в лунном свете сияло крошечное распятие. Там, внутри, хранится то, что привело в эту замерзшую глушь французских солдат. Вивар утверждал, что это бумаги, но даже самый религиозный человек не станет охранять бумаги при помощи распятия.
Сундук был обшит промасленным чехлом. Во время боя в него попали две пули. Шарп просунул пальцы в пробитую ткань, нащупал застрявшие пули и гладкую поверхность дерева. Он прощупывал форму и положение засовов и замков под чехлом. Замки были старинные, такие за несколько секунд можно открыть штифтом от ружья.
Глядя на сундук, лейтенант покачивался с носка на пятку. Четыре стрелка