До Эльдорадо и обратно. Александр Константинович Кузьмин
Зачем она это сказала, непонятно, ведь всего пять лет назад она же безутешно рыдала на похоронах Сталина.
На следующий день отца вызвали в партком и посоветовали больше на работу не приходить (ещё, слава богу, что на дворе стоял не 37-ой, а 58-ой) – завод, мол, режимный, контингент политически грамотный – нечего на него пагубно влиять. Тут папа, цинично пользуясь тем, что Отец народов уже отдыхал в общей спальне с Вождём мирового пролетариата, потребовал приказ об увольнении с обоснованием. Приказ по непонятным причинам издан не был (земной поклон директору и главному конструктору), но на проходную, находящуюся в ведении 1-го отдела, пришло указание не пускать батю на завод. Самое смешное (это теперь, а тогда – не очень) было то, что про маму никто, включая профком, в этой передряге даже не вспомнил.
Ну и как бы вы, гордые, гражданско-правовые современники в этой ситуации поступили бы? На завод пройти нельзя – вахтёр сочувствует, но не пускает. Не ходить на работу тоже нельзя: уволят за прогул с «волчьим билетом». Задача! А вы говорите – андронный коллайдер.
Так отец что сделал? Приходил к 8-00 на проходную и там весь рабочий день стоял. И так три месяца. А тогда, между прочим, суббота тоже была рабочим днём, в том числе и в Еврейской автономной области (затерянной в монгольских степях советской исторической родине). Перефразируя известную песню тех лет: век не забуду «проходную, что в люди вывела меня!»
И батя победил! Указание – не пускать его на завод – как-то само по себе улетучилось, а приказа об увольнении не было (опять поклон директору и главному конструктору); всё и улеглось.
Теперь, надеюсь, понятно, почему встречу с иностранцами без утвержденного соответствующими органами спецзадания я считал прелюдией к героической работе под всполохами полярного сияния.
Итак, в сопровождении шустрого дядьки мы прошли на выставку. Посвящена она была передовым достижениям в области тары и упаковки. В общем, это неважно, чему; главное, смотрим: бизнесменов вокруг – видимо-невидимо. Стали мы по стендам ходить. Надо отдать должное нашему проводнику в «мир чистогана» (так обзывал Запад и часть Востока, В. Зорин – незабвенный обозреватель газеты «Правда» из этого мира почему-то не вылезавший), он достаточно многих там знал.
Скоро выяснилось, что никто из буржуев предложениями взять у них взаймы валюту не вдохновляется. Вместо этого они показывали на нас пальцами, таращили на нас глаза и подзывали приятелей посмотреть на этот аттракцион – коммерческих банкиров в стране развитого социализма. На все потуги завести разговор о бизнесе ответ был один: «Водка, икра есть? Нет? А больше нас ничего в России не интересует – ну, может, ещё нефть и золото – но это не наш профиль». Тем не менее, они радушно угощали городских сумасшедших кофе и бутербродами с весьма редко встречавшимися в окружающем выставку пространстве финской колбасой и норвежской сёмгой.
И вот тут-то до меня дошло, зачем нашему сталкеру авоська! Прямо по Чехову (а может, Станиславскому?): если на сцене висит ружьё, оно обязательно