Картонная Мадонна. Татьяна Короткова
извольте чаю.
Вячеслав открыл глаза, выпростал руки из-под подушки, развернулся на спину.
– Что, письма есть? – он говорил немного в нос.
Горничная достала из того же кармана несколько писем и визиток, протянула хозяину, а пока он читал, налила ему густого, ароматного чаю, положила в чашку три куска сахару, размешала ложечкой и подкатила столик прямо к дивану.
Вячеслав приподнял подушку – присел, мельком просмотрел письма и визитки, рассеянно кинул на пол. Принял чай и стал пить прямо в постели.
– Сегодня все кошмары какие-то. Лидия снилась. Смотрела так строго. И еще. Ужасно! Как будто вскрывала мне грудь.
Горничная не отвечала, этого не требовалось. Подняла почту, положила на письменный стол, раздернула шторы – в окна тотчас хлынул яркий дневной свет. Что-то внизу за окном задержало ее внимание.
Вячеслав допил чай, протянул чашку горничной, стал задумчиво жевать булку. Горничная подняла письма с пола, положила на стол, налила еще чаю. А после сказала:
– Приходила она.
Вячеслав тяжело вздохнул: ну сколько можно! Не спеша покончил с булкой.
– И что же?
– Просила о встрече.
– А ты?
– Сказала: спят.
– А она?
– Ушла.
Вячеслав протянул ей пустую чашку, чашка мелко позвякивала на блюдце.
– Дай халат.
Горничная поставила чашку на столик, подняла халат с кресла, положила на край дивана. Сделала книксен, развернула столик и выкатила в коридор, прикрыв за собой дверь.
…Вячеслав, полусидя, слушал, как она удаляется по коридору. Потом уставился в потолок.
– Лидия, к чему же ты опять снилась?
Он перевел глаза в угол, туда, где под греческой иконкой горела лампадка. И вдруг из темноты угла, соткавшись прямо из воздуха и паутины, на него глянули фанатично горящие глаза. Вячеслав в ужасе замер, заморгал. Видение растаяло.
Он полежал немного, спрятавшись с головой под пледом. Испуг прошел. Вячеслав сдвинул плед и, избегая смотреть на лампадку, понежился еще немного в постели, раздумывая о том, что слишком изнуряет себя ночными бдениями и работой. Нехотя выпростал худые белые ноги наружу, нащупал ими шлепанцы на полу. Встал, накинул халат поверх фланелевого белья. Подошел к окну – глянуть на верхушки деревьев и небо. Но заметил прохаживающуюся туда-сюда вдоль чугунной ограды пожилую женщину в темной мешкообразной одежде. Женщина кинула на окно Иванова терпеливый взгляд, и он отпрянул к стене: то же видение, те же глаза!
И тут он что-то вспомнил. Раскидал рукой письма и визитки, аккуратно сложенные горничной на столе.
– Анюта!
Медленное дребезжание столика на колесиках в коридоре прекратилось. Горничная вернулась и открыла дверь.
Иванов держал в руке визитку с пентаграммой, на визитке значилось: «Анна-Рудольф, оккультистка, пророчица, ясновидящая, ученица тибетских махатм».
– От кого?
Горничная