Анна Каренина против живых мертвецов. Александр Косачев
в дальнем углу полыхал камин, а на противоположной мне стене висел огромных размеров портрет. Он как бы возвышался над моим ложем, не вызывая, однако, ощущения дискомфорта, поскольку изображал девушку чрезвычайной красоты. Она была в том возрасте, когда невинность сталкивается и еще одерживает победу в битве с греховным наслаждением, но уже скоро поддастся искушению, и посему улыбалась загадочно и скромно одновременно.
Неожиданно раздался тихий скрип, дверь в мою комнату отворилась, и на пороге возникла темная фигура. На мгновение мне почудилось, что я опять галлюцинирую, но мой призрак оказался самым что ни на есть настоящим человеком, а точнее – женщиной в черном платье и такой же черной вуали. Она зажгла свечи, сменила мне компресс и, видимо, поняв, что я пришел в себя, рассказала, как ее крестьяне, возвращаясь с охоты, обнаружили меня возле болот, уже почти без сознания, и скорее привели в господский дом, где я неделю провел в горячке между жизнью и смертью.
Просто и без тени самодовольства она сообщила, что буквально выходила меня и что ее стараниями и волей Господа я остался жив. Мои благодарные бормотания она пресекла тут же, велев отдыхать и набираться сил. Представилась она коротко – госпожой Салтыковой, и сколько ни пытался я узнать больше о моей спасительнице, подробностей в тот вечер я не услышал.
Уходя, госпожа Салтыкова заперла дверь на ключ, что меня, с одной стороны, несколько озадачило, с другой – даже успокоило, поскольку ни один любопытствующий не стал бы тревожить больного зазря.
Лежать, однако, я уже не мог, а потому сел на кровати, осмотрел стопу, неприятно зудевшую и словно бы посеревшую, и принялся, хромая, обхаживать новое жилище.
То, что комната была мужской, не вызывало сомнений. В то же время, она не походила на спальню для гостей – в ней чувствовалась какая-то хозяйская скупая роскошь: то, что радует не только глаз, но и душу. Более всего смущал, конечно же, портрет. Эта мастерски написанная вещь должна была блистать нигде иначе, как в главной зале и быть достоянием всего дома. Почему же тогда ее видят лишь глаза незнакомого мужчины? В определенной мере я ощущал неловкость: не для меня писался столь дивный портрет, и притом лишь я мог им наслаждаться.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.