Жизнь Булгакова. Дописать раньше, чем умереть. Виктор Петелин
не идет, да и не пойдет, несмотря на то, что комиссия, слушавшая ее, хохотала в продолжении всех трех актов… Салонная! салонная! Понимаешь. Эх, хотя бы увидеться нам когда-нибудь всем. Я прочел бы Вам что-нибудь смешное. Мечтаю повидать всех своих. Помните, как мы иногда хохотали в № 13?
В этом письме посылаю тебе мой последний фельетон „Неделя просвещения“, вещь совершенно ерундовую… Хотелось бы послать что-нибудь иное, но не выходит никак… Кроме того, посылаю три обрывочка из рассказа с подзаголовком „Дань восхищения“. Хотя они и обрывочки, но мне почему-то кажется, что они будут небезынтересны Вам… А „Неделя“ – образчик того, чем приходится мне пробавляться». (См.: Михаил Булгаков. Письма. М.: Современник, 1989.)
Жизнь во Владикавказе была голодной, неустроенной, приходилось бороться за каждый кусок хлеба. Илья Эренбург вспоминал Владикавказ осенью 1920 года: «… все было загажено, поломано; стекол в окнах не было, и нас обдувал холодный ветер. Город напоминал фронт. Обыватели шли на службу озабоченные, настороженные; они не понимали, что гражданская война идет к концу, и по привычке гадали, кто завтра ворвется в город» (И. Эренбург. Люди, годы, жизнь. М., 1961). А в 1921 году здесь побывал А. Серафимович и нарисовал картину еще безотраднее: «На станции под Владикавказом валяются на платформе, по путям сыпные вперемежку с умирающими от голода. У кассы – длинный хвост, и все, кто в череду, шагают через труп сыпного, который уже много часов лежит на грязном полу вокзала…»
Вот на этом фоне и развивалась творческая жизнь Михаила Булгакова.
По-прежнему газета «Коммунист» внимательно следит за каждым шагом Булгакова, особенно «рецензент» М. Вокс. 23 марта 1921 года он писал о постановке «Парижских коммунаров»: «Автор – новичок в драматургии. Мы не будем строго критиковать и указывать на неудачную архитектонику (строение) пьесы… Действие развивается бессвязно, скачками, которые художественно не оправданны… Наши важнейшие критические замечания по существу содержания пьесы были высказаны на дискуссии с автором после читки. Они сохраняют силу и теперь.
Но кое-что в пьесе, особенно первые сценки последнего акта – удачны, театральны и художественны. В постановке видна немалая работа, но массовая сцена в основе неверна… Впечатление от 1-го акта осталось как от немой, мертвой сцены, несмотря на реплики, крики, оркестр и речи.
В исполнении отметим игру артистки Лариной в роли Анатоля. Великолепная травести!.. В ней мелькнула удалая, заядлая театральная жилка. Не пройдешь и мимо игры артистки Никольской в роли Целестины».
Так пьесой М. Булгакова Владикавказ отметил 50-летие Парижской коммуны. 8 мая все тот же «Коммунист» сообщил, что эта пьеса рассмотрена Масткомдрамой (Мастерская коммунистической драмы) Главполитпросвета и рекомендована к постановке в Москве.
И еще одно весьма важное свидетельство о деятельности Булгакова можно найти в газете «Коммунист»: 13 апреля 1921 года была опубликована его рецензия на постановку в театре трагедии А. К. Толстого «Смерть