Север и Юг. Элизабет Гаскелл
представить… лучше мне ничего не говорить об этом. Но я уверен в симпатии со стороны мистера Белла. Не скажу, что он так уж подбодрил меня. Он сам без особых забот провел большую часть жизни на одном месте – в своем колледже. Но он отнесся ко мне с большой добротой. Благодаря ему мы и едем в Милтон.
– А именно? – спросила Маргарет.
– Ну, у него там есть арендаторы, дома и фабрики. Хотя он и не любит это место, слишком суматошное для человека его склада, он вынужден поддерживать там связи, и он сообщает мне, что слышал, будто там есть хорошая вакансия частного учителя.
– Частного учителя! – воскликнула Маргарет насмешливо, – Для чего промышленникам античная история, литература или воспитание, которое подобает джентльмену?
– Ну, – ответил ее отец, – некоторые из них действительно кажутся неплохими людьми, осознающими свои недостатки, – а это больше, чем могут похвастаться многие выпускники Оксфорда. Некоторые хотят учиться, хотя и имеют солидный доход. Некоторые хотят, чтобы их дети были лучше образованы, чем они сами. Во всяком случае, есть вакансия, как я сказал, для частного учителя. Мистер Белл рекомендовал меня некоему мистеру Торнтону, своему арендатору, очень умному человеку, насколько я могу судить по письмам. И в Милтоне, Маргарет, я найду себе занятие, если не счастье, встречусь с людьми и событиями настолько иными, что мне не придется вспоминать о Хелстоне.
Маргарет догадалась, что это был его тайный мотив. Все будет другим. Все, что она слышала о севере Англии, о промышленниках, о диком и холодном крае, внушало отвращение. Однако Милтон будет отличаться от Хелстона, и ничто там не напомнит им о любимых местах.
– Когда мы едем? – спросила Маргарет, немного помолчав.
– Я не знаю точно. Я хотел поговорить об этом с тобой. Видишь ли, мама еще не знает ничего, но я думаю, через две недели. После того как моя отставка будет принята, я не имею права оставаться здесь.
Маргарет едва не лишилась дара речи.
– Через две недели!
– Ну, не с точностью день в день. Ничего ведь еще не готово, – сказал отец, заметив тень тоски, затуманившей ее глаза, и внезапно побледневшее лицо.
Но она немедленно опомнилась.
– Да, папа, лучше действовать быстро и решительно, как ты сказал. Только мама ничего не знает об этом! И это самое большое затруднение.
– Бедняжка Мария! – с нежностью произнес мистер Хейл. – Бедная, бедная Мария! О, если бы мы не были женаты, если бы я был один в этом мире, как легко было бы! Маргарет, я не смею ей рассказать!
– Нет, – сказал Маргарет печально. – Это сделаю я. Позволь мне до завтрашнего вечера выбрать время. О папа! – вскричала она неожиданно. – Скажи, скажи мне, что это кошмар, ужасный сон, а не явь, не безжалостное пробуждение! Ты ведь не думал, что действительно собираешься покинуть Церковь, оставить Хелстон, быть навсегда отделенным от меня, от мамы, уехать далеко из-за какого-то наваждения, соблазна?! Ты ведь не это имел в виду!
Мистер Хейл посмотрел ей в лицо и