Что там, за дверью?. Семён Теслер
И он не был рекламой. Там и бумага другая и красок всяких плеснут, – на них не экономят. Воздух после дождя был ещё влажный, шрифт на бумаге немного поплыл и буквы, казалось, окружены усталой фиолетовой тенью. Не глядя, я скомкал его, но выбросить на стоянке было некуда, и я его положил пока в сумку, которую нёс, приеду домой – выброшу.
Долго ли, коротко ли, вечером стал разбирать вещи из сумки и наткнулся на ту бумагу. Она уже высохла. Я развернул её, и сразу бросилось в глаза, что нет там ни заголовка, ни обращения. Но адресовано было – я уверен – какому-то конкретному лицу, в чьи руки должно было попасть, но… не попало. Попало ко мне.
Я решил прочитать. Вот, что там было написано.
«Я благодарен за чувство, которое ты разбудила. Теперь я знаю – оно во мне есть! И оно не пропадёт – я тоже уверен! Жаль, если оно коснулось нас не одинаково серьёзно. Осталось ли ещё время обсудить его… Но, в любом случае, думаю, мы в равной степени ответственны за него, и даже, если оно предано будет прошлому, лучше сделаем это вместе и осторожно – ведь это наша общая память. Светлые дни нашего знакомства, они должны остаться в нашей памяти, жизнь не разбрасывает их налево и направо. Мы тихо выйдем, не закрывая за собой дверь, и каждый понесёт свою часть в будущее… В любом случае оставляю за собой такое право. Я проверил и поверил – я могу сделать так: с сожалением, но без обиды.
Видит Б-г, я хотел и хочу, чтобы ты не уходила в историю, но, если судьбе угодно распорядиться иначе, – я с уважением отнесусь к твоему желанию, чем бы оно не было продиктовано. Ты – подчеркиваю – заставляешь меня согласиться, и я так сделаю… пока ещё в надежде, что мы запнулись, но не упали.
Как бы то ни было, с нежностью буду вспоминать проведённые вместе часы и минуты. Буду жалеть о потере, но найду силы к новым чувствам. А за всё, что было – спасибо. Я выздоровею к другой жизни. И надеюсь, мне не понадобится приобретённый иммунитет. Всё равно эта болезнь каждый раз меняет свои формы…».
Тень грусти легла на бумагу. Странная она: ни начала, ни конца, вырвана из середины того, что могло случиться, но не случилось. Ни отправителя, ни получателя. Просто маленькая, не по-детски детская ещё трагедия. Трещиной льда она разнесла действующие лица по обе её стороны. И теперь эта история пригласительно манит меня пальцем принять в ней участие. Ну, нет!
Я и так после прочтения почувствовал себя неловко, как будто по ошибке зашёл в чужой номер, на дверях которого висела табличка «Не беспокоить!».
Сами собой в голове всплыли строки Юрия Левитанского:
«…Спасибо всем за всё. Счастливо оставаться.
Хотя, признаться, я и не предполагал,
что с вами будет мне так трудно расставаться».
Письмо без адреса и без подписи. Разлука, она гасит всхлипы сердца, и глухое безмолвие устраивается в опустевшей его половине. И тает печальный звон, отголосок праздника.
Только один знает, кому оно предназначено, и когда его увидит второй, два сердца одновременно пропустят удар пульса, и фонарики мыслей пропишут