Солдат великой войны. Марк Хелприн
широка и глубока, чтобы въехать в город с севера. Но об этом следовало подумать позже, потому что карабинеры не отставали. Когда же их лошади выдохнутся? Оставалось надеяться, что скоро, учитывая вес, который им приходилось нести на себе. Впрочем, значения это не имело. Алессандро мчался к лесу, где их ждали овраги, канавы, каменные стены, изгороди, где лошади приходилось вилять из стороны в сторону, а всаднику постоянно быть начеку, чтобы не наткнуться на толстые, как анаконда, ветви с острыми сучьями.
Если Энрико удастся сохранять лидерство еще несколько километров на прямой дороге, потом они исчезнут в лесу и карабинеры потеряют их навсегда. Конечно, они могут сделать несколько выстрелов наугад, но поймать беглеца им уже не удастся. А избавившись от карабинеров, Алессандро сможет неспешно, под шелест листвы и сосновых крон, добраться до берега, где на белый песок пустынного пляжа мерно накатывают волны, а ветерок охладит его взмокшую лошадь.
Образ волн и дующего с моря ветра заставили Алессандро сощуриться, в теле закололо, как от электрических разрядов. Дрожь пробежала и по Энрико, который понесся, словно ужаленный.
Но едва Алессандро попытался прикинуть, насколько они опережают карабинеров, за спиной раздался жуткий рев, и от неожиданности всадник едва не перелетел через голову лошади. Он обернулся и увидел гигантское яркое пятно, висящее в воздухе. Потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что это прожектор паровоза, который мчится по железной дороге. Миг спустя паровоз поравнялся с Энрико. Вращались колеса, взад-вперед ходили штоки, из котла вырывался пар, все гремело и лязгало, чтобы состав мчался по сверкающим рельсам.
Два человека в кабине и один в угольном ящике улыбались ему и махали руками. Они не знали, что он догоняет Лиа Беллати, а за ним самим гонятся карабинеры. Они просто радовались хорошей погоде. Гордились своим паровозом. И хотели посостязаться в скорости.
И почему бы и нет? Алессандро всмотрелся сквозь клубы пара и дыма, которые окутывали паровоз, и вскинул правую руку с оттопыренным кверху большим пальцем. Черный локомотив рассекал воздух и стучал по серебристым рельсам. Кочегар принялся подбрасывать уголь в топку, машинист и его помощник перестали улыбаться. Скорость поезда увеличилась, колеса вертелись как бешеные, их вид притягивал Алессандро к себе, как черный омут засасывает под мост. Ему пришлось бороться с желанием направить Энрико к паровозу.
Время от времени они проносились мимо изумленных людей, стоявших на дороге. Если бы путь загородили две телеги, он бы через них просто перепрыгнул. Он сомневался, что сможет обогнать поезд, и не обогнал бы, если бы скачка чуть затянулась, но они приблизились к лесу, и жеребец, почуяв его, прибавил прыти, словно его подгоняли невидимые звуковые волны локомотива.
Когда скачка закончилась, их уже со всех сторон окружала зелень. Лес, как и рассчитывал Алессандро, принял их в свои прохладные и нежные объятья. Они растворились в его тенях и постепенно сбросили