Адмирал Хорнблауэр. Последняя встреча. Сесил Скотт Форестер
о том, как неразбериха усиливается с каждой минутой: вестовые скачут с приказами, на канонерках готовятся отдать концы, каботажные суда спешат под укрытие батарей – если там вообще есть батареи. Он готов был держать пари, что между Эльбингом и Кенигсбергом нет ни одной батареи, ведь до сих пор в них не возникало нужды.
– Эй, на мачте! Видно что-нибудь у берега?
– Нет, сэр… да, сэр! От города отходят канонерки.
Хорнблауэр и сам видел, что из Эльбинга выходит флотилия двухмачтовых суденышек с характерными для Балтики шпринтовыми парусами. Они немного напоминали норфолкские баржи с их единственной высоченной мачтой. У каждого на носу должна стоять тяжелая пушка, скорее всего двадцатичетырехфунтовая. Они бросили якорь на мелководье, создав перед боном дополнительный заслон на случай возможной атаки. Четыре канонерки перегородили проход между боном и Нерунгом. «Заперли конюшню после того, как лошадь свели», – подумал Хорнблауэр и тут же отверг сравнение. Они запирают конюшню, чтобы конокрад не ушел, если, конечно, знают, что вор внутри (впрочем, последнее очень маловероятно). Дымка быстро рассеивалась; небо над головой стало голубым, выглянуло бледное солнце.
– Эй, на палубе! С вашего позволения, сэр, там, в заливе, показался дымок. Больше ничего не вижу, сэр, но дым черный. Может, горит судно.
Буш, на взгляд прикинув уменьшающееся расстояние между боном и кораблем, приказал обрасопить паруса и отойти чуть дальше в море. Оба шлюпа в точности повторили маневр «Несравненной». Хорнблауэр гадал, правильно ли поступил, целиком положившись на юного Маунда в том, что касается кечей. У Маунда на следующее утро назначено важное рандеву; сейчас он с «Гарви» и «Мотыльком» за горизонтом, вне пределов видимости. До сих пор гарнизон Эльбинга видел лишь три английских корабля и не знает о существовании кечей. Это хорошо – только бы Маунд в точности исполнил приказы. А еще может начаться шторм, или ветер изменится, и буруны не дадут исполнить того, что задумал Хорнблауэр. На него вновь навалилась тревога. Он усилием воли принял спокойный вид, затем разрешил себе немного пройтись по шканцам, правда размеренным шагом, а не так быстро, как бы ему хотелось.
– Эй, на палубе! Вижу еще дым, сэр! Два столба, как будто горят два судна.
Буш приказал вновь обстенить грот-марсель и, как только «Несравненная» легла в дрейф, подошел к коммодору.
– Сдается, у Викери уже есть первый улов, да, сэр? – с улыбкой сказал он.
– Будем надеяться, – ответил Хорнблауэр.
На лице Буша не было и следа тревоги, только кровожадное удовольствие при мысли, что Викери настигает и жжет каботажные суда. Хорнблауэр уже начал проникаться его уверенностью, пока не сообразил с досадой, что Буш и не думает вникать в обстоятельства. Буш знает, что операцию придумал Хорнблауэр, и не может допустить, что она окончится крахом.
– Эй, на палубе! Вижу два паруса! Идут от города через залив круто к ветру. Точно не скажу, сэр, но, думаю,