Сын гадюки. Денис Анисимов
о том, насколько разные в стаде бизоны, хотя выглядят все одинаково. Впервые за свою жизнь Чаушин общался с кем-то, кто не был его мамой или Уомбли. И это было легко. Сын гадюки на одном дыхании рассказал о путешествии в Междумирье, встрече с отцом и их короткой битве.
– И что же было дальше? – сгорая от нетерпения, спросила Мека.
– Дальше? – не понял вопроса Чаушин.
– Когда ты оказался в пасти Аскука и воткнул кинжал в его нёбо.
– Я провалился в его желудок и там умер.
– Как умер? Ты же сейчас здесь, сидишь рядом со мной и разговариваешь. Мертвые так не умеют.
– Вот так, умер, а потом вернулся. Как это произошло, пока не помню. И, если честно, уже не уверен, что хочу вспоминать.
– Почему?
– Слишком много уже вспомнил. А приятного из этого раз-два и обчелся. Но Уомбли говорит, что вспоминать нужно.
– Зачем, если ты не хочешь?
– Он уверен, что раз я убил Аскука, получил его силу. Вот только что это за сила, неизвестно. Наверное, ответ там, – Чаушин прикоснулся указательным пальцем к виску: – ответ на вопрос, который я не задавал, о силе, которая мне не нужна.
– Совсем не нужна? Ни капельки?
– А что я с ней буду делать? Предположим, я смогу, как отец, поджигать все вокруг взглядом. И?
– И люди будут бояться тебя злить, – засмеялась Мека.
– Поздно… Все, кто хотел, меня уже разозлили.
– Ты про маму?
– Ну да.
– Она действительно раскаялась.
– Я верю.
– И сильно изменилась.
– Пора бы.
– Так почему ты не хочешь ее простить?
– Я не говорил, что не хочу. После всего, что между нами было, у меня не получается. Это выше моих сил.
– Если это выше твоих сил, может быть, силы Аскука способны с этим справиться?
– Или все усложнить еще больше.
– Да куда уж больше.
– Почему тебя так интересуют мои силы?
– Меня интересуешь ты, – поправила Мека, затем придвинулась ближе к собеседнику и шепнула: – Силы тут вообще ни при чем. Разве ты не хочешь знать о себе все?
– Хочу и боюсь одновременно. Есть какое-то смутное ощущение, что внутри меня прячется то, чего я вообще не хотел бы знать никогда. И это не сила Аскука.
Мека и Чаушин замолчали. Кроме них на берегу Зеркального озера не было ни души. Лунный свет мягко обволакивал траву и деревья вокруг. Сверчки пели тихо и мелодично. Звезды отражались на поверхности воды, в которой колючие рыбы выстроили контур сердца.
Сын гадюки заглянул в зеленые зрачки Меки и почувствовал, что должен ее поцеловать. Именно сейчас. Чаушину стало безумно страшно. Гораздо страшнее, чем когда он падал в открытую пасть Аскука. Что, если сейчас это совершенно неуместно? Вдруг она против?
«Я никогда себе не прощу, если упущу этот момент», – мысленно уверил себя Чаушин и прикоснулся губами к ее губам.
«А у него хорошо получается, – подумала Мека. – Надеюсь, он не тренировался на бизонах».
На следующее утро после свидания Сын гадюки получил от шамана ожерелье из клыков