Популяция. Аня Коцерикова
дырка во лбу. Не подходит.
Они заходили во все квартиры по очереди и находили там только убитых пулей в лоб. Брызги от разорвавшихся затылков оставляли жуткие веера на стенах, окнах, светлых тюлевых занавесках. С методичностью маньяка кто-то перестрелял всех мужчин, женщин и детей. Одинаково. Одним выстрелом в лоб. Целый подъезд.
На улице Олег обнаружил, что его бьёт дрожь. Закурил. Легче не стало. Алексей тоже трясся. Они пошли дальше, вдоль по пустынной улице, вдоль аккуратных одинаковых домов, хранящих секрет куда более жуткий, чем эпидемия. Расправа. Над всеми. Настоящий отстрел. Всех потенциально больных забили как скот.
В глаза им бросилась табличка над крыльцом «Штаб по ГО и ЧС». Вот куда стоит зайти! Картина мужикам представилась не менее странная, чем всё в этом проклятом городке. За столом в белом комбинезоне, какой надевают грибники в начале весны, чтобы лучше было видно клещей, сидел грузный мужик. Мутные жёлто-зелёные глаза были широко открыты. Он так небрежно опирался на спинку кресла, что казался почти живым. Если б не чёрные пятна разложения и бурая, похожая на спёкшуюся рвоту лужа на столе, груди и шее. Этот, похоже, умер «от чего надо». Вот только подгнил и размером был немалым. Тащить такую тушу теперь…
Решили на поиски кого поменьше время не тратить. Расстелили тряпку, максимально осторожно сволокли на неё зловонный труп, свернули носилки и поспешили на воздух. На воздухе легче не стало. Из трупа что-то текло, оставляя на дороге чёрные капли. Вонь стояла несусветная. Пока допёрли мертвеца до института раза по три вывернулись наизнанку.
Доктор Сёма встретил на крыльце. Продышаться вышел, похвалил. В руках у него был чемоданчик, из кармана торчали зелёные перчатки. Хирург отогнал носильщиков от тела (к великой радости последних), достал из чемоданчика ножницы и распорол одежду. Следующим в руках оказался большой нож. Семён разрезал мертвеца от груди до лобка. Жуткая дыра напоминала букву Y. Не церемонился их «добрый доктор» с костями, выломал грудину одним куском, оторвал рёбра, ненужное швырнул в сторону. Засунул руку поглубже и рывком вытащил два буро-зелёных мешка лёгких. Повертел на свету, затем взял нож и напластал их кусками, как колбасу. Кусок вертел в пальцах, смотрел на просвет. Положил один в чемоданчик и ушёл внутрь института.
– А докторишка-то тот ещё мясник, да Олег? – к Алексею вернулась способность острить и ухмыляться.
– Да фу бля… Когда это кончится всё, вот скажи мне? Мы на море хотели уехать, а вместо этого таскаем трупы, колупаемся в тухлом мясе и рассматриваем следы бойни.
– Ты в трупе не колупался!
Олег искал глазами хоть кусочек пейзажа без следов кошмара. Где-то далеко раздалось не то мычание, не то рёв. Как бы мишутка не унюхал тут расчленёнку. Товарищи зашли внутрь. Доктора отыскали быстро, он согнулся над микроскопом.
–Чего, Сём?
– Того, Лёш… тут того…
В это время свет в аквариумах несколько раз нервно моргнул и погас.
– И хорошо! Эксперимент закончен.