По ту сторону Алтайских гор. Аман Газизов
тумана. Туман этот клубился, не смешиваясь с воздухом, принимал причудливые образы. Когда он холодящими щупальцами скользил по открытому лицу, то я ощущал мурашки на теле. Из-за пределов белой мглы эхом доносились странные пугающие звуки, похожие на шёпот на непонятном наречии. Казалось, в нём улавливались проклятия, которые терзали душу беспокойством и страхом.
Участники экспедиции шли, пугливо озираясь по сторонам. Ко мне, как и к соседям, липкой паутиной прицепилось необъяснимое уныние. Потом послышались женские истерики и плач, надрывные выкрики мужчин. Идущие перед нами резко остановились без видимой причины, началась сумятица.
Вездесущие охранники попытались успокоить людей. А затем дали команду одеться теплее. Пришлось на сильном ветру, дрожа от холода, натягивать свитер и с большим трудом заталкивать вставший колом плащ обратно в рюкзак. Потом люди Артура проверили, все ли надели на голову тёплые шапки, а также очки-маски.
Вскоре сопровождающие стали наливать в кружки чай из больших термосов. Тех, кто отказывался пить, буквально заставляли, мотивируя тем, что туда добавлен специальный стимулятор, который должен помочь в таких сложных условиях. Будучи любителем чаепитий, я без всяких уговоров вылакал свою кружку, заодно перекусив бутербродами.
– А можно добавки? – мне захотелось ещё напитка, который неплохо бодрил.
Охранник с неохотой всё же налил чая, но предупредил о возможных побочных эффектах.
После второй кружки я почувствовал еле уловимый лекарственный привкус.
Переход продолжался. Внутри меня бурлил невероятный прилив сил. Видимо, добавка быстро подействовала. Через минут десять в воздухе уже отчётливо читались крупные хлопья снега. Погода совершенно испортилась. Во время следующей остановки нас принялись пристёгивать друг к другу тросами с карабинами. Мы пошли дальше и попали в настоящую вьюгу. Ноги вязли в снежных барханах, ураганные порывы швыряли в лицо жёсткий снег, пытались сдуть с пути. Фигуры идущих спереди терялись. Я, не ощущая ни усталости и ни холода, подумал, что если мы бы не находились в одной связке, то бы потерялись в снежной круговерти.
Не знаю, сколько времени продолжалось преодоление тяжёлого участка, но со временем дорога пошла под уклон, идти стало легче. Вскоре стих ветер, заметно потеплело. Показались вечерние луга. Под ногами захлюпала грязь, послышалось журчание ручьёв.
У одного ручья шириной в два шага мы остановились. Люди завалились отдохнуть на ковёр разнотравья.
– Горячая пища будет вечером. Пока доставайте сухие пайки, – проговорил кто-то из сопровождающих с оружием.
– Дошли! Молодцы! – будто похвалил всех Атаган.
Вдруг свинцовой тяжестью на меня надавила усталость. Убрав часть тёплых вещей в ставший неподъёмным рюкзак, я тоже лёг спиной на мягкую траву и, устремив взгляд в голубую высь, стал наслаждаться стрекотанием насекомых. Мне даже показалось, что такие звуки мне не доводилось слышать прежде. Мысли, как какие-то заржавевшие механизмы, с трудом